Джанкарло Пани SJ

В этом году исполняется 400 лет со дня смерти святого Роберта Беллармина (1542-1621), провозглашённого святым и Учителем Церкви. Его жизнь была образцовой: монах-иезуит, богослов, писатель, доцент, полемист, оратор, его любили за проповеди. Став кардиналом, он продолжал вести скромный образ жизни, заботясь о нуждах бедных. Он поддерживал косвенную власть Пап над государствами и поплатился за это ссылкой в Капую. Был вовлечён в обсуждение вопроса De auxiliis между доминиканцами и иезуитами, в дело Галилея, но именно поиск истины стал ведущей линией его жизни.

***

Четыре века назад, 17 сентября 1621 года, кардинал Роберт Беллармин закончил в Риме свой земной путь. Ему было почти 79 лет, и его имя было известно всей Европе.

В 1599 году во время консистории, на которой провозглашались новые кардиналы, Климент VIII произнёс о нем почти эпиграфическую хвалебную речь: «Мы выбираем того, кому нет равных в Церкви Божьей в том, что касается вероучения, и он – племянник великолепного и святейшего понтифика Марцелла II». Папа выделил его мудрость и его родство с Папой-реформатором, который за 21 день своего понтификата совершил переворот в светских обычаях Римской курии.

Беллармина любила и ненавидела вся Европа. Любили за богословское учение и за «Рассуждения о спорных вопросах», за духовные трактаты, за «Катехизис» и особенно за страсть, с которой он проповедовал, но также его ненавидели за то, что он стал «молотом» еретиков, тонким исследователем их противоречий, критикующим даже то, как они догматически почитали Святое Писание. Его критиковали не только среди реформаторов, но и в самой Церкви, даже некоторые его собратья по Ордену. И тем не менее он никогда не отступался от поиска истины, которая была для него самой искренней верностью его призванию как человека и как монаха: он действительно был слугой истины. Его роль внутри церковных органов и в основных римских конгрегациях, особенно в Апостольской пенитенциарии, Индексе запрещённых книг и Святой инквизиции, со всеми вытекающими отсюда ответственностями, была непростой.

Когда распространилась весть о его неминуемой смерти, к нему приехал с визитом недавно избранный Папа Григорий XV и многие прелаты. Большинство уже почитало его как святого. Тем не менее, из-за человеческих и духовных качеств, а также преданности порученным ему делам Беллармин нажил себе врагов, которые вышли из тени после его смерти. Их целью стало остановить процесс беатификации в самом его начале: Беллармин, считающийся святым ещё при жизни, был канонизирован три века спустя, 29 июня 1930 года.

Канонизация

Это может показаться необычным, но его биография начинается именно с процесса беатификации, который сразу был открыт и в Монтепульчано, и в Капуе, где он был архиепископом. Папа Римский Урбан VIII подписал начало процесса в 1626 году, но потом он пересмотрел процесс беатификации и назначил срок: минимум 50 лет после смерти, чтобы начать процесс причисления к исповедникам веры. 

Таким образом он был заново открыт в 1675 году и почти завершён признанием великих добродетелей, когда произошло непредвиденное событие: «адвокат дьявола» (официальное лицо, призванное собрать и привести все возможные аргументы, которые могли бы помешать канонизации или беатификации праведника – примеч. ред.) Лоренцо Просперо Боттини нашёл записи Беллармина, в которых он вкратце рассказывал о своей жизни. Это были черновые записки, которые попросили написать для внутреннего пользования Общества Иисуса. Боттини нашёл эти записи, распечатал и распространил среди кардиналов, спровоцировав тем самым скандал: в этих записях были заявления, касающиеся Пап, которые могли быть неправильно истолкованы, казалось, что это было некое восхваление собственного успеха, записи открывали секреты публикации Сикстинской Вульгаты. Короче говоря, они остановили процесс беатификации. 

Он был возобновлён в 1752 году, но сопротивление французских кардиналов, склоняющихся к янсенистам, и политическая ситуация того времени заставили Бенедикта XIV, который очень хотел беатифицировать Беллармина, повременить с решением из-за соображений осторожности. К сожалению, сразу после этого Папа умер. Процесс был заново открыт в 1919 году, Пий XI беатифицировал его в 1921 году и провозгласил святым в 1930-м, а через год после этого объявил Беллармина Учителем Церкви.

 «Автобиография» Беллармина

Причиной скандала, из-за которого застопорился процесс беатификации, были именно эти записи, которые почему-то назвали «Автобиографией»[1]. Перечитывая их сегодня, без неприязни и враждебности того времени, мы можем только удивляться, как несколько столь простых страниц могли задержать процесс беатификации на века. Речь идёт о «секретной истории его души»[2]. 

Биография начинается с восхваления милости родителей, особенно матери – женщины молитвы и созерцания, которая смогла встретиться с иезуитом Пашезом Броэ – одним из первых соратников Игнатия Лойолы. Он был проездом в Монтепульчано, направляясь на лечение, и был приглашён кардиналом Марчелло Червини, который после, в 1555 году, стал Папой Марцеллом II. Именно тогда он познакомился с семьёй Роберта и с его матерью – Чинцией Червини, сестрой будущего Папы. Вместе с ним Беллармин был на духовных упражнениях, которые определили его жизнь и призвание к Обществу Иисуса.

Роберт родился в Монтепульчано в 1542 году. Вот одно из первых детских воспоминаний: в 6 лет он вставал на скамеечку и проповедовал страсти Господни. Но он был таким же юношей, как и все: научился играть на скрипке, на лютне, на других инструментах, ходил на охоту, умел чинить сети для ловушек, ему нравилась поэзия, он даже написал несколько стихов, писал и книги, которые потом сжёг. 

Рассказ о призвании также последовательный: гуманитарные науки, образование в иезуитском колледже, который незадолго до этого был основан в Монтепульчано, также он проповедовал катехизис детям и обучал крестьян. Тем временем зрел его духовный поиск смысла собственной жизни. Он решил вступить в орден иезуитов, потому что в его уставе было написано, что они не должны были стремиться к прелатурам и должностям вне Общества. Отец Лаинес, Генерал Общества, принял его запрос о вступлении в новициат. Роберт начал учиться в Римской коллегии, где он столкнулся с первыми сложностями из-за чахотки, но добился определённого успеха в учёбе. Потом его направили во Флоренцию, чтобы преподавать античную литературу, и там здоровье восстановилось. Несмотря на то, что Роберт был молод и ещё не был священником, он три раза проповедовал в Кафедральном соборе, где в своё время звучал мощный голос Савонаролы. Его отправили в Мондови, чтобы преподавать латинский и греческий языки. Несмотря на то, что Беллармин мало знал греческий, он с энтузиазмом посвятил себя этому, настолько, что достиг уровня, необходимого, чтобы толковать Демосфена. Роберт был самоучкой.

В 1569 году его послали в Лёвен, где он стал священником и где находился вплоть до 1576 года. Город можно было определить как «волнорез католического сопротивления» против кальвинистов[3]. Проповеди Беллармина наделали шуму. Ему также было доверено преподавание схоластического богословия, основанного на «Сумме теологии» св. Фомы. Тем не менее, у молодого доцента было ощущение, что традиционная доктрина была недостаточной при её сравнении с оппозиционными конфессиями. Лютер, Кальвин и другие апеллировали к Библии как к единственному правилу веры (regula fidei). Это был основной критерий, чтобы отличить истину от ереси, кроме того, согласно им, Слово Божье было понятно всем. Для Беллармина же Библия не была столь ясной и доступной, более того: некоторые её части были неоднозначными и сложными для толкования. Так и начался конфликт с протестантами и зародились основы для будущих «Рассуждений о спорных вопросах».

В 1559 году началась публикация первых томов Магдебургских центурий – исторического протестантского сочинения против Католической церкви. Авторы, так называемые центуриаторы, очень тщательно подбирая документацию, приводили аргументы в пользу того, что истинная церковь апостолов – это лютеранская церковь. Строго изучая историю век за веком (отсюда название – центурии), начиная с истоков христианства и до того времени, они доказывали свой тезис. Речь шла о монументальном труде, который был опубликован с 1559 по 1574 год. Один легат дал этому сочинению следующее определение: «самое губительное для католической церкви произведение»[4], а один историк назвал его «самым смертельным ударом, который когда-либо был нанесён католичеству»[5].

 Век, в который жил Беллармин

XVI век представляет собой переломный момент, отмечающий переход из Средневековья в Новое время. В частности, Реформация заново открыла Библию как духовный путеводитель и дала невероятную ценность сознанию. Лютер, Кальвин и другие говорили новым языком, который не был языком общины и внешней принадлежности – это был язык веры, язык спасения души, который затрагивал самые глубинные уголки человека и его судьбы. Библия молча распространялась во всех слоях общества. 

Новой областью апостольства стало сознание человека, к которому надо было получить доступ языком истины и убеждения. Это застало врасплох древние религиозные ордены, и ещё более неподготовленными оказались настоятели и епископы. Именно в этой ситуации появились священники-реформаторы, среди которых – иезуиты и, в частности, произведения Беллармина.

«Рассуждения о спорных вопросах»

В 1576 году Григорий XIII восстановил в Римской коллегии кафедру полемического богословия. Целью была защита католической веры через процесс, основанный на Священном Писании. Беллармин был вызван из Лёвена и 12 лет вёл цикл лекций об ответах, которые надо было дать на вопросы, поднятые Реформацией. Эти лекции легли в основу «Рассуждений о спорных вопросах»[6] и стали его великим творением – шедевром по поиску истины и в то же время моделью аргументации, которая, с одной стороны, вдохновлялась милосердием и уважением, а с другой, была начисто лишена злобы и оскорбительных выражений, которые тогда были нормой. Основой «Рассуждений» было Священное Писание, особенно в тех моментах, где надо было парировать лютеранам, потому что «мы и все противники без исключения признаём Слово Божье правилом Веры»[7].

Публикация «Рассуждений» стала историческим событием: «богословским автопортретом Тридентской церкви»[8]. Никогда ещё со времён раннего христианства не было такого собрания доктринальных тезисов, взятых из лютеранских, кальвинистских и англиканских текстов с развёрнутыми цитатами. Тезисами, изложенными в соответствии с разными школами, предложенными заново, в соответствии с Писанием, и которые сравнивались с католической доктриной, с Отцами Церкви, с агиографией, не забывая при этом об истории. Эти тезисы представляют нам церковь XVI века, после Средневековья и Возрождения, с её юридической структурой и иерархией. Беллармин говорил о ней как об «истинной Христовой невесте»[9]. Именно первая книга «Рассуждений» проливает свет на великую любовь всей его жизни: «За Слово Божье, за Христа, главу всей Церкви, и за Великого Понтифика, главу воинствующей Церкви»[10]. Это подчёркивает одну из черт Беллармина: поиск и подтверждение истины становится ведущей линией его жизни, его трудов[11].

Слава «Рассуждений» обратила внимание на очень спорную тему: верховенство духовной власти Папы Римского над светской, которая заключалась в том, что у Понтифика была прерогатива отлучать правителей от Церкви и освобождать их вассалов от присяги. Беллармин придерживался теории косвенной власти Пап над светскими и политическими вопросами (potestas indirecta in temporalibus), заимствуя эту точку зрения у схоластов. Поэтому Беллармин был признан защитником папства и его притязаний на вмешательство в политические вопросы.

Речь идёт об очень сложной проблеме: по Беллармину, Папа принял от Христа власть вести свою паству к вечному спасению, и у него есть верховная духовная юрисдикция, которая выше светской власти королей и принцев. Соответственно, у Папы есть и светская власть, но только в том, что касается вопросов, имеющих косвенное отношение к вере и к спасению. Поэтому Понтифик не может свергать королей так, как он лишает сана епископов, даже если для этого есть обоснованные причины. Кроме того, он не может навязывать государству гражданские законы и тем более не может утверждать или аннулировать те законы, которые были приняты соответствующими органами власти. Косвенная власть Папы в политических вопросах заключается в правомочности в областях, которые, несмотря на кажущуюся отвлечённость от духовной юрисдикции, имеют косвенную связь с религиозной целью Церкви[12].

Следует отметить, что теорию косвенной власти, которой Беллармин обязан большей частью своей славы, ещё в Средневековье сформулировал святой Фома. Новшество, введённое Беллармином, заключалось в уточнении, что политическая власть абсолютно автономна и законна в отношении Церкви, в том смысле, что Папа не может считаться абсолютным правителем мира, как многие тогда считали и как этого хотел Папа Сикст V[13]. 

«Рассуждения» заложили основы католического богословия вплоть до Первого Ватиканского собора, и их кульминацией стало определение безошибочности Папы.

Беллармин и Сикст V

Любовь к Папе не превратила Беллармина в льстивого прислужника, он не довольствовался только тем, что защищал Понтифика от внешних атак – он также боролся за то, чтобы искоренить зло и поветрия при дворе Понтифика, и сделал всё, чтобы препятствовать им. 

Уже во времена Сикста V Беллармин решил, что его долг – защитить теорию о том, что власть Понтифика над государством косвенна, в то время как Папа считал, что у него была прямая светская юрисдикция, божественное право над государствами, поскольку он был наследником универсальной власти, которую Христос передал Петру. Беллармин не побоялся изложить свою теорию в первом томе «Рассуждений», но это стоило ему того, что том включили в Индекс запрещённых книг до тех пор, «пока он не будет исправлен». Богослов безрезультатно защищался, полагая, что Иисус ни как Бог, ни как человек никогда не претендовал на земное царство и никогда не требовал светской власти. В 1590 году, после смерти Сикста V, текст был сразу же убран из «Индекса» самой Конгрегацией.

Тем не менее, Беллармин не держал обиды на Папу, более того, он написал в «Автобиографии», что отплатил Понтифику «добром за зло»[14]. Речь шла о публикации так называемой Сикстинской Вульгаты, опубликованной в 1590 году, за несколько дней до смерти Папы. «В тексте было очень много неправильно переведённых частей и было достаточно авторитетных людей, которые считали, что эта Библия должна быть публично запрещена, но [он] доказал, в присутствии нового Папы, что этого не должно произойти – надо только исправить книгу таким образом, чтобы она была опубликована с правками, но сохранила доброе имя Папы Сикста»[15]. Таким образом кардинал добился, чтобы искажённые куски были исправлены и добавлено «предисловие, поясняющее, что в первом издании из-за спешки были допущены некоторые ошибки со стороны типографов и других людей»[16].

Кардинал-иезуит

Поскольку Беллармин стал советником почти всех Римских конгрегаций, доверенным богословом разных Пап, членом Комиссии по проверке Мартиролога и Бревиария, в 1599 году он был возведён в кардиналы Папой Климентом VIII. С того момента и до самой смерти он прожил самые активные годы, но никоим образом не поменял образ монашеской жизни. Он пишет в «Автобиографии»: «В своём сане кардинала решил не менять, во-первых, стиль жизни, поскольку придерживался умеренности в еде, уделял время молитве и созерцанию, ежедневной мессе и другим нормам, и привычкам Общества Иисуса, во-вторых, не копить деньги, не обогащать родственников, а дарить церквям и бедным всё то, что остаётся от зарплаты. В-третьих, не просить у Понтифика больших денег и не принимать подарков от принцев. Он придерживался всех этих правил»[17]. Поскольку всё это относилось к нему самому, то всё это соответствует истине. В процессе беатификации эти факты были подтверждены, несмотря на противников. Во время служения у Беллармина было только 10 помощников и несколько слуг, в то время как обычно у кардиналов насчитывалось больше сотни человек прислуги[18]. Он действительно был бедным кардиналом в период барокко, когда Церковь и члены Коллегии кардиналов сияли богатством и роскошью.

Папе Клименту VIII Беллармин представил Memoriale (Петицию) реформы, в которой он указывал, каким должно быть основное служение Понтифика: забота о всех Церквях и надзор за епископами[19].

Из-за искренней и правильной критики злоупотреблений при дворе Понтифика он впал в такую немилость, что был удалён из Рима, чтобы в качестве епископа руководить епархией Капуи.

С 1602 по 1605 год он жил в Капуе, и это был очень насыщенный период его жизни как в плане пастырского служения, так и в личном, в духовном смысле. Его часто можно было видеть со священниками и самыми бедными людьми города, он отдавал свои вещи нуждающимся. Он молился в соборе на утрене с клиром, ходил по деревням, чтобы посетить приходы, преподавал катехизис детям и принимал любого, кто стучал в дверь архиепископского дворца. О периоде в Капуе было написано очень просто: «Он был любим народом и, со своей стороны, любил народ. Даже представители короля ни разу не побеспокоили его, потому что они считали его слугой Божьим»[20].

Европейские конфликты

После смерти Климента VIII Беллармину пришлось приехать в Рим на конклав. Будучи кардиналом, он участвовал в двух конклавах: на первом он боялся, что выберут его. В «Автобиографии» он не скрывает свою молитву: «Пошли того, кого хочешь послать» и «Освободи меня от Папства, Господи»[21]. На втором конклаве немного не хватило для того, чтобы его избрали, как это пишет он сам в воспоминаниях. Несмотря на то, что кардинал Бароний продвигал его фигуру, возникло новое непреодолимое препятствие: Беллармин был иезуитом. Поэтому был выбран Павел V Боргезе.

В первые годы понтификата возникли два европейских конфликта, в которые был вовлечён кардинал. В 1606-м – спор об интердикте Венеции и полемика с сервитом Паоло Сарпи. В том же году Беллармин получил задание истолковать причины Папской грамоты, которая, после порохового заговора в 1605 году, запрещала ирландским католикам произносить присягу верности Короне, введённую Яковом I.

После этого между Беллармином и королём произошёл напряжённый обмен пасквилями об определении границ двух властей: власти духовной и власти земной. Яков I придерживался теории божественного права королей и отрицал духовное верховенство Церкви. Кардинал же подчёркивал первенство духовной власти, с учёным пояснением, направленным против тех, кто отстаивал светскую власть Папы над государствами. Таким образом «он оказал услугу не только Церкви, но и духовной свободе рода человеческого, поскольку поставил несгибаемый заслон перед тираническими притязаниями королевского абсолютизма»[22].

Катехизис и проповедь

Когда Беллармин был богословом при Папе Клименте VIII, он написал Катехизис, опубликованный в 1598 году, после которого шло самое подробное его объяснение. Книга состояла из 94 коротких вопросов с ответами, касающихся веры и морали, которые надо было выучить наизусть. Великие богословские истины были изложены для детей, для народа. Катехизис имел большой успех и использовался как минимум три века, был переведён на 60 языков и в конце концов стал Катехизисом Католической церкви. Как уже было сказано, Беллармин был действительно великим проповедником, и его любили и ценили: он проповедовал не для того, чтобы стать героем ораторского искусства – он делал это из-за любви к Богу и к верным. Он искренне хотел добра всем, приносил несравненное служение как смиренное сообщение истины. Его, в свою очередь, очень любили, и память о столь единодушной любви к Беллармину пережила века и в том числе некоторые моменты сильной враждебности к Обществу Иисуса.

Малочисленные намёки дают понять, что духовность Беллармина была пронизана Духовными упражнениями святого Игнатия: любовь к молитве, верность ежедневной Евхаристии, дух бедности и служение нуждающимся – это знак очень близкого общения с Господом. В 1620 году, за год до смерти, Беллармин опубликовал трактат «Наука благополучно умирать» – плод его духовных упражнений, где он писал: «Если кто-то, вдохновляемый самим Богом, действительно начнёт любить Бога для себя и любить ближнего для Бога, он начнёт выходить из мира, и любовь к алчности уменьшится. То, что казалось невозможным, когда царила алчность, то есть когда человек жил в мире, но миром это не считал, становится простым, когда возрастает милосердие»[23].

И именно вера сподвигла Беллармина полюбить бревиарий и псалмы, поэтому он написал комментарий ко всему Псалтырю: «Псалмы – это как письмо, которое отправляется от Бога мне. Письмо, которое меня утешает, упрекает, учит»[24].

 В 1610 году Беллармин в последний раз появился на европейской сцене с трактатом De potestate summi pontificis in rebus temporalibus, синтезом доктрины о власти Папы. Это было настоящее «прощание с героем»[25]. 

Тем не менее, во Франции этот труд вызвал такое замешательство и возмущение, что галликанская партия воспользовалась этим и обвинила иезуитов в том, что они выстраивают теории вокруг доктрины о цареубийстве. Парламент запросил и получил решение суда о сожжении книги перед Собором Парижской Богоматери. Этого позора смогли избежать благодаря вмешательству королевы-матери Марии Медичи.

Беллармин и святой Луиджи Гонзага

Когда Беллармин преподавал в Римской коллегии, он был духовным отцом некоторых учеников, среди которых был и Луиджи Гонзага. Он был не только его учеником, но и избранным последователем. В «Автобиографии» он мало говорит о Гонзаге, но во время беатификации признаётся, что он много говорил «о его невинности, скромной жизни и о чудесах, заключая, что все святые были признаны таковыми или благодаря невинности, или благодаря покаянию, в то время как Луиджи мог быть беатифицирован сразу по двум этим добродетелям»[26]. Многочисленные биографы подчёркивают привязанность Беллармина к Гонзаге вплоть до того, что он был с ним до конца, день и ночь. После смерти Луиджи 21 июня 1591 года Беллармин попросил Генерала положить его тело не в общую могилу, а в гроб, чтобы его можно было распознать, если когда-нибудь он будет канонизирован. Далее он выразил желание когда-нибудь упокоиться рядом с духовным сыном. Это стало возможным только в 1923 году, когда Беллармин стал блаженным.

 Спор о благодати и свободе человека

Следует вспомнить дело, которое показало рассудительность и уравновешенность Беллармина: вопрос De auxiliis (то есть отношение между благодатной помощью и человеческой свободой). Речь идёт о споре, который шёл около двух десятилетий между доминиканцами и иезуитами, между старинным и авторитетным орденом и молодым, но уже готовым спорить о столь деликатном богословском вопросе. Тридентский собор дал определение ценности человеческой свободы и эффективности благодати, но не уточнил, как они взаимодействуют друг с другом. Какова была истинная ценность свободной воли в действии благодати?

Здесь в игру вступил иезуит Луис де Молина с трактатом Concordia liberi arbitrii cum gratiae donis… 1588 года, в котором он утверждал, что Божья воля может спасти человека и соблюсти его свободу. Проблема божественного всемогущества была изложена во всеведении через так называемую scientia media: Бог знает всевозможные способы использования благодати человеком (реализуемые) и их последствия. Признавая необходимость благодати, Молина ставил выше содействие человека, который выбирал и осуществлял «реализуемые» способы.

Доминиканцы, основываясь на трудах святого Фомы и святого Августина, осудили труд Молины, обвинив его в пелагианстве. Они считали, что человеческая свобода возможна, поскольку Бог физически подталкивал её к добру (praemotio physica), делая так, чтобы свободные существа действовали свободно. В ответ на это иезуиты обвинили доминиканцев в предопределении. Со временем споры становились всё жарче, и в конце концов, в 1601 году, Клименту VIII пришлось поручить дело Беллармину.

Он предложил Папе два пути решения: заставить всех замолчать или созвать Совет и поручить ему это сложное задание. Папа созвал Совет De auxiliis (исключив Беллармина, который был послан в Капую), и три года тот собирался, но не смог толком ничего решить. После смерти Понтифика в 1605 году работа прервалась. Павел V, участвовавший в Совете, в 1607 году собрал заседание кардиналов, заинтересованных в решении вопроса. В конце концов Папа взял решение на себя, следуя совету Беллармина: стороны могли продолжать спор при условии взаимного уважения и не обвиняя друг друга – вежливый способ призвать к молчанию.

Джордано Бруно и «дело Галилея»[27]

Джордано Бруно, доминиканец, философ и писатель, находился в тюрьме Святой Инквизиции с 1593 года: он был обвинён в ереси. Обвинений было много: дисциплинарные нарушения и дерзкие действия (он хотел поджечь свой монастырь, критиковал плохое управление Церкви, поносил братьев-«ослов» и слишком богатых людей), богословские обвинения: определение Святого Духа как души мира, отрицание божественности Христа, воплощения, Пресуществления и непорочности Девы Марии и в конце концов новые записи Бруно: бесконечная и вечная вселенная, вращение земли, отрицание вечности ада, доктрина anima mundi[28].

Процесс забуксовал. Советникам Святой Инквизиции, где Беллармин был самым авторитетным богословом, было поручено выделить из трудов осуждённого заведомо ошибочные суждения, составить их в список и предложить ему публичное отречение[29]. Было установлено восемь таких суждений, и они были представлены ему. Казалось, что он был готов отречься от них, но потом все подтвердил.

Беллармин включился в процесс только в конце, после назначения его кардиналом 3 марта 1599 года: к тому времени все допросы уже прошли. Несмотря на это, в беседах с кардиналом в августе того же года Бруно дал понять, что он готов отречься. Потом же он не отрёкся публично и был осуждён как упрямый и непокаявшийся еретик. 17 февраля 1600 года Джордано Бруно был сожжён на площади Кампо деи Фиори. Он умирал «”мученически и добровольно”, осознавая, что гибнет из-за несправедливого приговора, но верный истине, носителем которой он себя считал»[30]. Тем не менее процесс был проведён с соблюдением законов, и Бруно с достоинством выслушал приговор. Известны его последние слова: «Может быть, вы дрожите больше, оглашая этот приговор против меня, чем я, слушая его».

Нелегко оценить роль Беллармина в процессе, поскольку нет протоколов. В первом процессе беатификации один свидетель доложил, что дважды видел, как нарушалась невозмутимость кардинала: первый раз — когда он узнал о смерти одного помощника, его соотечественника, состоявшего во внебрачной связи, второй раз — когда кардинал увидел, как умирал осуждённый Святой Инквизицией непокаявшийся грешник[31]. Было ли это дело Джордано Бруно? В свидетельстве нет уточнения. Один историк, Ле Башле, изучая свидетельство заключил, что оно относится к результатам процесса Бруно[32]. Возможно, у кардинала был на душе камень от этого суда, несмотря на то, что он был убеждён, что действовал верно[33].

Беллармин, самый авторитетный кардинал Коллегии, доверенный богослов Пап, защитник католического учения, за скромность привычек и неукоснительную веру в абсолютное верховенство Папы является частью поколения пастырей и мистиков Контрреформации, которые сопровождали Церковь при переходе из Средневековья в Новое время и внесли, каждый в меру своих способностей, вклад в создание Церкви наших дней.

***

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Св. Р. Беллармин, «Автобиография» (1613). С собранием хронологических дат биографии Беллармина и с его публикациями. Брешиа, Морчеллиана, 1999.

[2] П. Джустиниани, «Editoriale», там же, 10.

[3] Дж. Дродрик, «Св. Роберт Беллармин», Милан, Анкора, 1965, 43.

[4] А. Рихард, «Св. Роберт Беллармин» (1542-1621). Защитники веры, Париж, F.-X. de Guilbert, 2004, 41.

[5] Дж. Бродрик, «Св. Роберт Беллармин», цит. 67.

[6] Св. Р. Беллармин, «Рассуждения о спорных вопросах христианской веры против еретиков нашего времени», 3 том, Ингольштадт, D. Sartorius, 1586-1593, переиздавались много раз до 1872 года и были переведены на французский и немецкий.

[7] Там же, в предисловии (последняя непронумерованная страница).

[8] Ф. Мотта, Беллармин. Политическое богословие Контрреформации, Брешиа, Морчеллиана, 2005, 230.

[9] И. Ипаррагирре, «Св. Роберт Беллармин» в Во Христе. Духовные портреты святых и блаженных Общества Иисуса, Милан, Анкора, 1974, 122.

[10] Св. Р. Беллармин, Рассуждения... Речь идёт о названиях в Индексе всех книг.

[11] См. Ф. Мотта, Беллармин. Политическое богословие…, цит. 10.

[12] См. особенно В. Фражез, «Теория цензуры: Беллармин и косвенная власть Пап», в Исторических исследованиях, 25 (1984), 139-152.

[13] См. Ф. Мотта, «Роберт Беллармин. Теория и власть во время Контрреформации», Милан, Il Sole 24 Ore, 2014, 165 s.

[14] Св. Р. Беллармин, «Автобиография…», цит 59. 

[15] Там же. Новое издание было названо Сиксто-Климентинской Вульгатой.

[16] Там же.

[17] Там же, 66 s.

[18] Дж. Бродрик, «Св. Роберт Беллармин», цит. 225-227.

[19] Трактат назывался «О главной обязанности верховного понтифика, Клименту VIII».  См. https://manus.iccu.sbn.it//opac_SchedaScheda.php?ID=223429  

[20] Св. Роберт Беллармин, «Автобиография», цит. 71.

[21] Там же, 72.

[22] Дж. Бродрик, «Св. Роберт Беллармин», цит. 361.

[23] Св. Р. Беллармин, Наука благополучно умирать, Viterbii, Typis Discipulorum, 1620, книга 1, гл. 2.

[24] ID, Exhortationes domesticae, Bruxellis, s.n. 1899, 20.

[25] Ф. Мотта, Роберт Беллармин, Теология и власть… цит. 224.

[26] Св. Роберт Беллармин, «Автобиография», цит. 80.

[27] Всё, что касается «дела Галилея», см. предыдущую статью Civ. Catt. 2021, II, 449-463.  

[28] См. Св. Р. Беллармин, «Автобиография», цит. 90.

[29] См. А. Рихардт, «Св. Роберт Беллармин», цит 126s. Согласно Фирпо, инициатива исходила от кардинала: см. Л. Фирпо, Дело Джордано Бруно, Рома, Изд. Salerno, 1993, 91.

[30] Там же, 112.

[31] См. Л. Фирпо, «Дело Джордано Бруно», цит. 92. Свидетельство было сделано в 1627 году в Монтепульчано на процессе беатификации.

[32] Ле Башле решительно считает, что это было дело Джордано Бруно: см. X.-M. Ле Башлет, «Беллармин и Джордано Бруно» в Gregoriana 4 (1923), IV, 210.

[33] Следует иметь в виду, что от этих событий нас отделяют четыре века, и нельзя судить их по категориям наших дней: нас разделяют века роста цивилизации в осознании прав и личных свобод, а также века духовного роста, благодаря которым в Церкви постепенно созрела расположенность слушать, сравнивать, расположенность к диалогу. Тогда этого не было.