Джованни Сале SJ
После смерти Бенедикта XV на конклаве, который начался 2 февраля 1922 года и завершился уже через четыре дня, архиепископ Миланский, кардинал Акилле Ратти, был избран Папой в результате 14-го голосования.
Сто лет прошло с этого события, наложившего глубокий отпечаток на историю современной Церкви. Понтификат неоднозначный,поскольку то были трудные времена (приход к власти фашизма), но очень интенсивный с религиозной точки зрения (немало благочестивых практик и литургий, по сей день живых в Церкви, получили поддержку от этого Понтифика), а также с политической и культурной. В этой статье поговорим только о начале понтификата и о первых шагах отважного Понтифика, очень любимого католиками тех лет. Однако вряд ли его ожидает канонизация.
***
Пий XI, Народная партия и фашисты
После смерти Бенедикта XV, известного как «Папа мира», на конклаве, который начался 2 февраля 1922 года и завершился уже через четыре дня (6 февраля), архиепископ Миланский, кардинал Акилле Ратти, был избран Папой в результате 14-го голосования. Позади остались два кандидата с самым высоким рейтингом: от консервативного крыла — кардинал Рафаэль Мерри дель Валь, от прогрессистского — кардинал Пьетро Маффи[1]. Сто лет прошло с этого события, наложившего глубокий отпечаток на историю современной Церкви. Понтификат неоднозначный, поскольку он пришелся на трудные годы, но очень интенсивный с религиозной точки зрения (немало благочестивых практик и литургий, по сей день живых в Церкви, получили поддержку от этого Понтифика), а также с политической и культурной. В этой статье поговорим только о начале понтификата и о первых шагах отважного Понтифика, очень любимого католиками тех лет. Однако его вряд ли — в отличие от многих преемников — ожидает канонизация.
Новый Понтифик взял себе имя Пий XI — вероятно, чтобы указать на преемственность с Пием X и успокоить сторонников испанского кардинала. В качестве своего госсекретаря утвердил кардинала Пьетро Гаспарри, тем самым угодив и прогрессистам. Первое же действие нового Понтифика очень показательно: он преподал благословение с внешнего балкона ватиканской базилики, чего не бывало со дня взятия Рима итальянской армией. Многие истолковали это как примирительный жест, как доброе предзнаменование для урегулирования «Римского вопроса».
В начале своего понтификата Пий XI не отдалился, в политическом аспекте, от линии своего предшественника, Бенедикта XV[2]. Для нового Папы, как и для прежнего, Итальянская народная партия (ИНП) была политической партией итальянских католиков и в особенности инструментом, позволяющим отстаивать на политико-парламентском уровне, а значит и на социальном, права религии и Церкви. Папа Ратти[3] происходил из умеренно клерикальной миланской традиции, выступающей за примирение между Церковью и государством[4]; его идея «католической партии» отличалась от того, что продвигал дон Луиджи Стурцо: светскую и внеконфессиональную партию, которая действует на политическом поле автономно, вдохновляясь великими социальными принципами христианского предания и вероучения, но она не намерена служить интересам Церкви или быть ее представительницей. В начале своего понтификата Пий XI поддержал ИНП и рекомендовал ее католикам, желающим участвовать в политической жизни[5]. Активистам Миланской народной партии, посетившим его сразу после избрания, он сказал, «что принадлежащие к ИНП должны быть католиками во всем»[6].
Пий XI не хотел, чтобы епископы, равно как и священники, слишком увлекались политическими делами. Со временем, когда политическая ситуация в стране усложнилась, особенно после «похода на Рим» и в связи с постоянными проявлениями агрессии со стороны фашистов в том числе в адрес католических ассоциаций, в нем укреплялась идея отделить политическую сферу от сферы католического действия, однако не требуя от католиков не интересоваться общественными делами[7]. Своему преемнику на кафедре Св. Амвросия, кардиналу Эудженио Този, просившему совета о том, как обращаться в епархии с Народной партией, он ответил решительно: «Вы должны быть религиозным пастырем», — но прибавил, что без поддержки «народных» активистов деятельность Церкви в епархии была бы менее успешной, а потому осторожно порекомендовал их поддержать[8].
Как оценивал новый Папа быстрое восхождение фашистской партии в 1922 году и что думал в то время о ее главе Бенито Муссолини? Нелегко прочесть тогдашние мысли Пия XI и на основании документальных источников дать точные ответы на такие вопросы. Однако узнать, что думал Папа о политических и общественных делах, можно из его частных бесед или, хотя и косвенно, из статей в Osservatore Romano и Civiltà Cattolica.
Католики с некоторым беспокойством наблюдали за упрочением в итальянском обществе фашизма и за его быстрым приходом во власть «полулегальными» путями, через агрессию фашистских отрядов. Хотя Муссолини в последнее время — особенно начиная с первой речи в палате парламента 21 июня 1921 года — объявил о своем уважении к религии и даже публично обязался защищать католичество как «национальную» религию, это отнюдь не успокоило церковную иерархию. Тем более что, если на словах Муссолини готов был защищать Церковь и идти навстречу ее материальным нуждам, то в провинции и даже не так уж далеко от столицы продолжались — силами его бойцов, зачастую под командованием местных предводителей — нападения на помещения католических ассоциаций и лично на их членов; при этом товарищи Муссолини по партии весьма часто позволяли себе кощунственные жесты в адрес «самого дорогого и священного для католиков».
Многие церковные люди в то время считали фашизм «масонским движением», столь же опасным для гражданского общества и религии, как и воинствующий социализм. Даже знаки почтения — часто лишь внешние — к традиционной религии воспринимались довольно подозрительно самыми чуткими католиками. Обратимся к эпистолярному свидетельству видного миланского активиста Роберто Фаино. Он пишет директору журнала Civiltà Cattolica, чтобы тот проинформировал Папу: «Фашисты увенчали свою наглость тем, что дубинками навязали городу траур по своим погибшим, объявив их мучениками родины. А на похоронах исполнили ту хореографию, что обольщает стольких слабых католиков. Они не видят, что такие церемонии отдают даннунцианством (вспомним, как Д’Аннунцио устроил для себя вручение кинжала во Флоренции во время мессы!). Эти слабые католики говорят: вот, фашисты допускают священника на похороны — значит, они благочестивы! Этого хватает, чтобы их оправдать! Один граф мне сказал нечто бесподобное: „Муссолини ходит на мессу — с меня и довольно”. Муссолини не ходит на мессу, это граф размечтался… И вот уже забыто, как разогнали процессию в Пизе, как били священников, нападали на религиозные кружки, на католические газеты, забыто нелепое и богохульное определение, которое Муссолини недавно дал христианству в своей газете, и непристойные песни фашистов с припевом „что делают священники?.. гадость”; забыты атаки на белые организации и народные городские управы, просто за принадлежность к „партии священников”, и даже забыто, что катехизис запрещает убийства, ими практикуемые»[9].
Ценное свидетельство о том, как смотрел Папа на новые политические события, находим опять-таки в письме Фаино к директору журнала Civiltà Cattolica, отцу Энрико Розе: «О. Джемелли в прошлом месяце, наедине со Святым Отцом, спросил, какого поведения держаться в отношении правительства. Святой Отец ответил: „Хвалить не надо. Открыто противиться тоже не следует, поскольку многие интересы требуют защиты. Глядите во все глаза!”»[10]. Краткий диалог между Пием XI и отцом Агостино Джемелли прекрасно иллюстрирует ту позицию, какую занял Папа по отношению к новому правительству и вообще к тому, что происходит в Италии. Хотя и имея собственное мнение об этих событиях, он не позволял себе политических или идеологических оценок, давая понять, что окончательное суждение будет зависеть главным образом от того, как новое правительство станет защищать католические интересы в Италии. А пока — рекомендует Папа — церковные руководители должны быть бдительны и ждать.
«Католическое действие», высоко ценя указания Папы, с первых же дней после «похода на Рим» заняло в отношении нового правительства и фашизма позицию, далекую и от явного одобрения, и от четкого отвержения. Маркиза Маддалена Патрици, в ту пору председатель «Союза католичек Италии» (Udci), рассказывает, что получила от Государственного секретариата рекомендацию «не занимать никакую позицию: ни за, ни против того, что происходит в правительстве», но «ожидать с доброжелательной сдержанностью»[11].
Понять мнение Святого Престола — и самого Папы — о феномене фашизма, а также о тогдашних важных политических событиях помогут страницы журнала Civiltà Cattolica, посвященные идеологически-политическим дебатам и хронике тех дней.
Иезуиты, «поход на Рим» и установление власти фашистов
В передовой статье, опубликованной до «похода на Рим», Civiltà Cattolica заняла достаточно критичную позицию в отношении фашизма: он — «скорее феномен, чем партия, […] изменчивый и многообразный». «Если поначалу это был просто бунт или реакция […] на агрессию […] социалистов и коммунистов […], скоро он устремился в совсем другом направлении, агрессивном и антихристианском; его возглавили смутьяны и спонсировали интриганы. И теперь фашизм — это пароксизм разобщенности итальянцев, тщетное усилие старого либерализма, масонов, аграриев, разбогатевших промышленников, журналистов, политиканов и т. п.»[12]. Итак, — заключает автор статьи, — католики не должны ни следовать за ним, ни одобрять его, тем более что его мораль во многих аспектах явно несовместима с христианской[13].
Статья увидела свет — из-за двухнедельной отсрочки публикации — в дни высокого политического напряжения и, хотя и получила placet от Государственного секретариата, встретила горячее неодобрение генерального настоятеля Общества Иисуса, о. Влодзимежа Ледуховского, который опасался, и не без оснований, возможной реакции или цензуры со стороны нового правительства в отношении итальянских иезуитов. Вот что пишет генеральный настоятель автору статьи, о. Розе: «Я прочитал передовицу в последнем выпуске журнала Civiltà Cattolica и был ею очень огорчен. Этот тон сам по себе неубедителен, а в нынешних условиях может скорее навредить, чем доставить пользу. Полагаю, что в настоящий момент ничего не остается, как положиться на Божие Провидение, но прошу Вас в дальнейшем быть осторожнее»[14].
После «похода на Рим» журналу пришлось изменить, точнее «смягчить» свою политическую позицию, и новая передовица, еще резче прежней критикующая фашизм, запланированная на следующий день после формирования нового правительства Муссолини, была замещена — видимо, по указанию Пия XI — другой статьей, более примирительной, и в ней наметилось, пока еще в зачаточной форме, то отношение к фашизму, какого журнал иезуитов будет придерживаться в последующие годы. «Коль скоро форма правления установлена законным образом, — читаем в статье, — пусть изначально несовершенная или даже спорная во многих аспектах […], надлежит подчиняться ей в том, чего требует общественный порядок или общее благо; непозволительно ни отдельным лицам, ни партиям замышлять ее свержение или модификацию несправедливыми путями»[15]. Понемногу Civiltà Cattolica, хотя и обличая агрессивные действия фашистских отрядов, взялась за легитимацию фашизма в глазах католиков[16]; декларируемая цель — «исправлять, нравственно улучшать» и вместе с тем «христианизировать» это новое явление.
Однако воздадим журналу справедливость: он продолжал в своей хронике фиксировать все насильственные действия фашистов в Италии как против католиков, так и против иных лиц. В хронике от 11 ноября 1922 года журнал сообщает об убийстве фашистами коммуниста и рабочего, а также об «учинении беспорядка» в жилищах депутатов Бомбаччи и Нитти. «Тем же утром, — читаем далее в хронике, — в руки фашистам попался Лемми, секретарь депутата Бомбаччи, и был отведен в контору на ул. Авиньонези, где его заставили проглотить пол-литра касторового масла; сбрив ему бороду и волосы и краской нанеся на голову триколор, посадили на грузовик и возили по улицам Тритона и Корсо, принуждая держать плакат с надписью „Да здравствует фашизм” — эти слова несчастный должен был периодически выкрикивать. Наконец его увидел генерал Де Боно, сжалился и прекратил жестокое издевательство». Автор хроники отмечает в связи с вышеизложенным: желательно, чтобы столь прискорбные факты не повторялись, но возобладал дух «трудолюбия и умеренности». «Куражиться над побежденными, — утверждает хронист, — не только невеликодушно, но и неполезно для закрепления плодов победы. Притеснения, побои, унизительные насмешки только сеют ненависть; а кто сеет ненависть, тот минирует поле, на котором хочет возвести свое здание»[17].
Муссолини «протягивает руку» Церкви
Одним из первых важных политических решений Муссолини, как только укрепилась его власть, стала политика «сближения», или «протянутой руки»[18], в отношении церковной иерархии и особенно Святого Престола, — кстати, уже предвосхищенная в его первой речи в палате депутатов 21 июня 1921 года[19]. Тогда Муссолини заявил — открыто и беззастенчиво опровергая один из фундаментальных принципов фашистской пропаганды и своей собственной активности в качестве «грозы священников», — что фашизм ни словом, ни делом не поддерживает антиклерикализма и тем более не связан с масонством, чьи цели, напротив, осуждает. Согласно Муссолини, «латинская и имперская традиция Рима сегодня представлена католичеством». «Я думаю, — продолжает новоявленный депутат Муссолини, цитируя немецкого историка Теодора Моммзена, — что единственная вселенская идея, какая сегодня есть в Риме, исходит из Ватикана»[20].
Подумать только: несколько лет тому назад, с колонок возглавляемой им газеты Giornale d’Italia Муссолини метал громы и молнии в Папу, священников и Ватикан. Утверждал, что надо отправить религию на свалку, «избавить Италию от этого старья», и что единственный способ решить «римский вопрос» — выселить Папу из Ватикана и сопроводить за границу. А теперь, вынося за скобки слишком грозное и бурное «революционное» прошлое, он намерен сделать из «римского» католичества одну из руководящих идей своей национальной политики.
По мнению историка Эмилио Джентиле, Католическую Церковь «фашизм не чтил как хранительницу богооткровенных истин, но признавал и уважал как римскую иерофанию, творение итальянского племени и важное наследие его традиции»[21]. Новый глава правительства ожидал от итальянской Церкви и ее иерархии активного сотрудничества в этом смысле: пусть она поставит на службу новой национальной идее, то есть «фашистскому государству», свое огромное моральное влияние на народ, все еще очень привязанный к традиционной религии[22]. В обмен он отменит 50-летнее антиклерикальное законодательство, составленное прежними либеральными правительствами — желавшими лишить Церковь всякого влияния на гражданское общество, ограничить ее сферой духовности, понимаемой как частное дело, — и поддержит ее религиозную и социальную миссию всеми возможными способами.
Эту идею «активного сотрудничества» между Церковью и фашизмом разъяснил сам Муссолини в уже цитированной речи в палате депутатов: «Думаю, что если Ватикан окончательно перестанет мечтать о земном господстве — по-моему, дело к этому идет, — Италия, светская или мирская, должна будет предоставить Ватикану материальную помощь, материальные льготы, какими распоряжается светская власть, для школ, церквей, больниц и проч. Ибо развитие католичества в мире, преумножение тех 400 миллионов человек, что со всех концов земли смотрят на Рим, составляет предмет гордости для нас, итальянцев, и это в наших интересах»[23].
Однако в то время церковная власть предпочла не менять своего отрицательного мнения о фашизме, осуждая как его доктрину, инфицированную поклонением государству и иррационалистическими теориями, так и методику политической борьбы, основанную на насилии и шантаже. Отмечая с некоторой благосклонностью «удивительные» слова Муссолини о «национальном» католичестве, иерархия пока предпочитала молчание, находя уместным игнорировать авансы, исходящие из того же источника, что и приказы разорять кружки «Католического действия», офисы ИНП и белых кооперативов и нападать на ее членов. Пока, по крайней мере, иерархия считала целесообразным не спешить с заявлениями любого сорта, но, как скажет Пий XI отцу Джемелли спустя небольшое время, «глядеть во все глаза!»
Придя к власти, Муссолини постарался показать себя общественному мнению в стране и в мире умеренным политиком, соблюдающим конституционные права и любящим порядок и религию. В Лозанне 21 ноября 1922 года, примерно через месяц после «похода на Рим», он сказал группе журналистов — не смущаясь и не стыдясь, — что он «глубоко религиозен», и объявил, что религия — это одна из основных для нации сил, а значит, ее надо защищать и уважать. «Поэтому я противник антиклерикальной и атеистической демагогии […], — продолжал Муссолини. — Я утверждаю, что католичество — это великая духовная и нравственная сила, и заверяю вас, что отношения между итальянским государством и Ватиканом будут отныне очень дружескими»[24].
Едва придя к власти, Муссолини лично позаботился о том, чтобы в религиозной сфере все пошло по его плану, и преодолевал сопротивление некоторых своих товарищей по партии, все еще лелеющих антиклерикальные идеи, равно как и либеральных чиновников из государственной администрации, верных уже испытанной практике строгого разделения между Церковью и государством. Уже в первые месяцы своего правления Муссолини принял административные меры, благоприятные для Церкви (прежде всего в экономической области), и даже начал думать об общей реформе законодательства о Церкви. Католическая иерархия пока ограничилась тем, что поблагодарила нового главу правительства и положительно прокомментировала эти меры.
Какой же цели хотел достичь Муссолини политикой «руки, протянутой к Церкви»? Что побуждало его менять столь резко политическую традицию разделения между Церковью и государством — исконную традицию либеральных правительств по отношению к Святому Престолу? Конечно, не религиозное чувство — Муссолини, несмотря на его заверения, был этого чувства полностью лишен, — а мотивы сугубо политического характера[25]. Он знал, что у Церкви есть власть формировать сознание людей и что будет очень трудно победить ее на этом поле (о чем рассуждали теоретически социалисты-максималисты), то есть отнять у нее те функции, какие ей всегда принадлежали, причем по праву, согласно мнению большинства итальянцев, — например, воспитание молодежи. В таком случае имеет смысл — реалистично рассудил новый глава правительства — договориться с ней и перетянуть ее на свою сторону.
Муссолини и миф о национально-народном католичестве
Муссолини полагал, что фашизм, презентуя себя как партия порядка, уважительная к социальным иерархиям и «правам собственников», а значит противница подрывников и социалистов, без труда найдет общий язык с Церковью. Однако требовалось очистить партию от сухих ветвей старого антиклерикализма, причем как можно скорее. Если партия хочет расширяться и действительно стать «национально-народной», она должна захватить и вобрать в себя католические массы как на юге, так и на севере, иначе она останется средне-мелкой партией, обреченной удерживать власть силой или шантажом, а не по согласию широких масс. Чтобы стать воистину массовой партией, фашизм должен был заручиться благоволением — или хотя бы терпимостью — Папы и католической иерархии в целом. Коротко говоря, целью церковной политики Муссолини в первые годы правления было включить Церковь и церковную иерархию в его политическую систему «национального возрождения»[26].
Но, чтобы этого достичь, необходимо прежде всего отобрать у ИНП ее католический электорат, а к этому ведет один путь — «отцепить» ИНП от церковной иерархии, сделать так, чтобы та перестала поддерживать ИНП как католическую партию[27]. Эту операцию Муссолини проворачивал двумя способами: во-первых, выдавливая ИНП из правительства, в один ряд с оппозиционными партиями (в частности, с социалистами); во-вторых, заимствуя программу религиозной политики у ИНП и начиная ее применять на практике — признавая за Католической Церковью привилегии, в которых ей всегда отказывали старые либеральные правительства.
Так фашизм принял на себя, в глазах итальянцев и особенно в глазах католической иерархии, роль защитника национальных религиозных интересов. Святой Престол сразу счел это самоназначение удобным для себя и не препятствовал. Однако он не «расцепился» немедленно, как утверждают некоторые ученые[28], с ИНП, чтобы устремиться к фашизму; скажем так: он постарался удерживать некую формальную равноудаленность между двумя политическими силами — правящей и оппозиционной, — хотя на самом деле считал только ИНП «своими людьми». В те моменты, когда политическая борьба становилась агрессивнее, Святой Престол их защищал — стараясь, впрочем, не слишком выставляться — от фашистской агрессии и принял в католические организации часть профсоюзов и ассоциаций ИНП, подлежащих роспуску.
Сопоставим события тех лет с политической ролью, какую католики играют в Италии сегодня, когда миновал период послевоенного «католического восстановления», предпринятого силами Христианской демократии (Де Гаспери и другие). И кажется, что истекшее столетие как бы иссушило ведущую роль тогдашнего католического и прогрессистского проекта. Кажется, что политика больше не затрагивает религиозную сферу или что последняя несовместима с вовлеченностью в общественные дела. На самом деле это не так. Верующий живет в истории людей, в мире, который стал глобальным и интернациональным. Верующий не может не интересоваться тем, что происходит в его стране (в социальной, экономической и религиозной сфере) и в остальном мире — как из-за новой войны, которая уже столько месяцев идет в Европе (Папа Франциск говорит о Третьей мировой), так и из-за продовольственного, энергетического и экологического кризиса, поражающего главным образом беднейшие страны. Все эти глобальные вопросы должны интересовать — точнее волновать — верующего, побуждая участвовать в политике и общественной жизни на национальном уровне и не только.
***
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Ср. F. Margiotta Broglio, «Pio XI», Storia dei Papi, Roma, Istituto Nazionale dell’Enciclopedia Italiana, 2000, 620; Y. Chiron, Pio XI. Il papa dei Patti Lateranensi e dell’opposizione ai totalitarismi, Cinisello Balsamo (Mi), San Paolo, 2006.
[2] Ср. G. Sale, Popolari e destra cattolica al tempo di Benedetto XV, Milano, Jaca Book, 2006; J. F. Pollard, Il papa sconosciuto. Benedetto XV (1914–1922) e la ricerca della pace, Cinisello Balsamo (Mi), San Paolo, 2001, 183 s; M. Casella, L’ azione cattolica del Novecento. Aspetti, momenti, interpretazioni, personaggi, Roma, Ave, 2003, 22–23.
[3] О понтификате Пия XI, в особенности о его отношениях с фашизмом, написано много исторических трудов; упомянем самые важные: C. A. Biggini, Storia inedita della Conciliazione, Milano, Garzanti, 1942; C. Falconi, I papi del XX secolo, Milano, Feltrinelli, 1967; E. Rossi, Il manganello e l’aspersorio, Firenze, Parenti, 1958; A. C. Jemolo, Chiesa e Stato in Italia negli ultimi cento anni, Torino, Einaudi, 1975; G. Rossini, Il movimento cattolico nel periodo fascista, Roma, Cinque Lune, 1966; F. Margiotta Broglio, Italia e Santa Sede dalla grande guerra alla Conciliazione. Aspetti politici e giuridici, Roma — Bari, Laterza, 1966; его же, «Pio XI», in Storia dei Papi, Roma, Istituto dell’Enciclopedia Italiana, 2000; G. Spadolini (ed.), Il cardinale Gasparri e la Questione Romana, Firenze, Le Monnier, 1973; S. Rogari, Santa Sede e fascismo. Dall’ Aventino ai Patti lateranensi, Bologna, Forni, 1976; D. Veneruso, L’Italia fascista (1922–1945), Bologna, il Mulino, 1981; P. Scoppola, «La Chiesa e il fascismo durante il pontificato di Pio XI», в Coscienza religiosa e democrazia nell’Italia contemporanea, Bologna, il Mulino, 1966; его же, La Chiesa e il fascismo. Documenti e interpretazioni, Roma — Bari, Laterza, 1971; егоже, «Patti lateranensi», в Dizionario del fascismo, Torino, Einaudi, 2003; G. Miccoli, «La Chiesa e il fascismo», в G. Quazza (ed.), Fascismo e società italiana, Torino, Einaudi, 1973; V. Ferrone (ed.), La Chiesa cattolica e il totalitarismo, Firenze, Olschki, 2004; E. Fattorini, «Pio XI», в Dizionario del fascismo, цит.; его же, Pio XI, Hitler e Mussolini. La solitudine di un papa, Torino, Einaudi, 2007; G. Zagheni, La croce e il fascio. I cattolici italiani e la dittatura, Cinisello Balsamo (Mi), San Paolo, 2006; D. I. Kertzer, Il patto col diavolo. Mussolini e Papa Pio XI. Le relazioni segrete fra il Vaticano e l’Italia fascista, Milano, Rizzoli, 2014; Y. Chiron, Pio XI. Il papa dei Patti Lateranensi e dell’opposizione ai totalitarismi, цит.
[4] Ср. F. Margiotta Broglio, Italia e Santa Sede dalla grande guerra alla Conciliazione. Aspetti politici e giuridici, цит., 149; P. Scoppola, «La Chiesa e il fascismo durante il pontificato di Pio XI», цит., 377.
[5] Противоположного мнения придерживается Микколи: G. Miccoli, «La Chiesa e il fascismo», цит., 189 s.
[6] Archivio della Civiltà Cattolica (ACC), Fondo Rosa, 34, 7, 5.
[7] Ср. F. Malgeri, Chiesa, cattolici e democrazia. Da Sturzo a De Gasperi, Brescia, Morcelliana, 1990, 59 s.
[8] Ср. ACC, Fondo Rosa, 34, 7, 21.
[9] Это письмо от Фаино к о. Розе от 8 августа 1922 года хорошо иллюстрирует настроения многих католиков, имевших дело с фашизмом, во время «похода на Рим»; ср. ACC, Fondo Rosa, 34, 7, 21.
[10] Там же, 34, 7, 3.
[11] M. Casella, L’ Azione Cattolica nell’Italia contemporanea, 1919–1969, Roma, Ave, 1992, 190.
[12] «„L’unità d’Italia” e la disunione degli italiani», в Civ. Catt. 1922 IV 106.
[13] Ср. Дж. Сале, « „Поход на Рим”: 100 лет спустя», в Civ. Catt. 2022 IV 10–23; https://laciviltacattolica.ru/2022/12/26/поход-на-рим-100-лет-спустя/.
[14] ACC, Fondo Rosa, 15, 3, 1. Письмо от 31 октября 1922 г. Еще до этого генеральный настоятель Общества призывал о. Розу к большей умеренности в обращении с политическими вопросами, боясь, что некоторые его взгляды повредят ордену: «Мне были сделаны, — пишет о. Ледуховский, — замечания по Вашей статье [т. е. о. Розы] от 4 февраля текущего года, где Ваше Преподобие высказывается слишком агрессивно в адрес Франции, называя Версальский договор „шедевром варварства”, „кучей безобразия”, „моральным уродством” и т. д. Есть опасение — как мне кажется, оправданное, — что такие высказывания могут причинить большой ущерб Обществу во Франции. Я тоже убежден, что вся соглашательская политика не вдохновлена справедливыми принципами, но в выражениях надо быть скромнее; слишком яростные атаки только вредят». Дата письма — 8 апреля 1922 г.: ср. ACC, Fondo Rosa, 15, 3, 2.
[15] E. Rosa, «Crisi di Stato e crisi di autorità», в Civ. Catt. 1922 IV 204. На эту тему, ср. G. Pireddu, «Padre Enrico Rosa ed il fascismo», вRassegna di Teologia 41 (2000) 677–713.
[16] Ср. P. Scoppola, «La Chiesa e il fascismo durante il pontificato di Pio XI», цит., 374 s; G. Miccoli, «La Chiesa e il fascismo», цит., 190 s; F. Traniello, Città dell’uomo. Cattolici, partito e Stato nella storia d’Italia, Bologna, il Mulino, 1990, 314; S. Rogari, Santa sede e fascismo. Dall’ Aventino ai Patti Lateranensi, цит., 27 s.
[17] «Cronaca contemporanea», в Civ. Catt. 1922 IV 352.
[18] Ср. F. Perfetti, «L’Italia fra le due guerre», в R. De Felice (ed.), Storia dell’Italia contemporanea, vol. 3, Napoli, Edizioni scientifiche italiane, 1984, 229.
[19] P. Scoppola, «La Chiesa e il fascismo durante il pontificato di Pio XI», цит., 52 s. О том, какой отклик встретила в католическом мире речьМуссолини от 21 июня 1921 г., ср. S. Tramontin, «Mussolini la questione romana e i rapporti con i popolari in un documento inedito», в Humanitas 25 (1970) 469–475.
[20] P. Scoppola, «La Chiesa e il fascismo durante il pontificato di Pio XI», цит., 53.
[21] E. Gentile, Il culto del littorio, Roma — Bari, Laterza, 2005, 128.
[22] Ср. G. Zagheri, La croce e il fascio. I cattolici italiani e la dittatura, цит., 31.
[23] P. Scoppola, «La Chiesa e il fascismo durante il pontificato di Pio XI», цит., 53.
[24] Там же, 63.
[25] Ср. A. C. Jemolo, Chiesa e Stato in Italia dal Risorgimento ad oggi, Torino, Einaudi, 1955, 269. Согласно философу Армандо Карлини, врелигии Муссолини интересовала «только человеческая и историческая сторона», поскольку «он секулярный человек чистейшей воды» (A. Carlini, Filosofia e religione nel pensiero di Mussolini, Roma, Istituto nazionale fascista di cultura, 1934, 9). Согласно Амедео Джаннини, сотруднику Муссолини, тот глубоко ощущал «силу католичества и невозможность плыть против течения, но, со своей стороны, никогда не шел дальше пустого теизма, который есть отрицание атеизма, а не живая и действенная сила веры» (A. Giannini, Il cammino della Conciliazione, Milano, Vita ePensiero, 1946, 42).
[26] В исторической науке есть мнение, что Муссолини выстроил «синкретическую стратегию целесообразности», чтобы включить римское католичество в тоталитарный проект фашизма. Ср. E. Gentile, Il culto del littorio, цит., 121.
[27] Интересны в этом отношении рекомендации, которые Муссолини получил от некоторых своих доверенных советников; один из них — помощник секретаря Джаннини, будущий автор проекта реформы церковного законодательства. Ср. A. Giannini, Il cammino della «conciliazione», цит., 42 s; R. De Felice, Mussolini il fascista, I, Torino, Einaudi, 1966, 494.
[28] Ср. L. Salvatorelli — G. Mira, Storia d’Italia nel periodo fascista, Torino, Einaudi, 1956, 423; P. Scoppola, «La Chiesa e il fascismo durante il pontificato di Pio XI», цит., 378 s; G. Miccoli, «La Chiesa e il fascismo», цит., 190 s.