Джакомо Коста SJ
Синод 2021–24 дает возможность актуализировать и «перезапустить» II Ватиканский собор. Синод сегодня снова поднимает вопрос о миссионерской идентичности Церкви и призывает искать способы действия по следующим направлениям: осуществление власти в Церкви, понимаемой как народ Божий; децентрализация с динамичным сочленением синодальности и коллегиальности на разных церковных уровнях; евангельские методы принятия, способные выразить безусловную любовь Бога ко всем Его сыновьям и дочерям; экспериментирование с формами церковного распознавания с привлечением разнообразных даров и призваний членов народа Божия.
Автор — специальный секретарь XVI Очередной генеральной ассамблеи Синода епископов.
***
«Что ты скажешь о себе?» Кардинал Лео Йозеф Сюненс, архиепископ Мехелена-Брюсселя, в знаменитой речи от 4 декабря 1962 года предположил, что Собор обращается к Церкви с этим вопросом, чтобы затем сформулировать ответ[1]. Сказано это было в связи с обсуждением проекта De ecclesia, давшего начало работе над догматической конституцией Lumen gentium (LG)[2].
На этот вопрос не ответишь раз и навсегда: он снова звучит в каждую эпоху, и Синод 2021–24 дает нам возможность вместе сформулировать ответ в начале третьего тысячелетия. Процесс составления ответа, поделенный на фазы, стартовал в октябре 2021 года: Церковь была опрошена на всех ее уровнях, от местного и национального до континентального. За фазой консультаций и слушания следует XVI Генеральная ассамблея Синода епископов; по решению Папы Франциска, она состоит из двух сессий (октябрь 2023 и октябрь 2024). Первая сессия (30 сентября — 29 октября 2023) началась с экуменического молитвенного бдения «Together»[3] на площади св. Петра.
Название Синода 2021–24: «Ради синодальной Церкви. Общение, участие, миссия» — поясняет, что в центре внимания — именно идентичность Церкви, ее образ действия и стиль благовестия мужчинам и женщинам нашего времени. Эта сосредоточенность на миссионерской идентичности Церкви показывает, что синодальный процесс укоренен во II Ватиканском соборе, о чем свидетельствует и обилие отсылок к Собору[4], явных и подспудных, в Рабочем документе к Первой сессии (IL)[5]. Содержание документа представлено в статье, недавно опубликованной в этом журнале[6]. А здесь, за несколько дней до начала Ассамблеи, остановимся на нескольких ключевых для этого Синода моментах.
Принята эстафетная палочка от II Ватиканского собора
Синод 2021–24 проходит примерно через шестьдесят лет после Собора. Это исторически значимая дистанция: II Ватиканский собор уже нельзя считать событием нашего времени. Достаточно вспомнить, как изменился мир за эти десятилетия. Пришел конец холодной войне и биполярному миру, в нашу жизнь ворвались информационные технологии, интернет, а теперь и искусственный интеллект. И это лишь несколько примеров. В соборных документах немало пассажей, которые — при всей глубине прозрений — сегодня покажутся устаревшими. К тому же поколение 60+ сегодня составляет около 15% населения планеты, немногим более 30% в Италии, известной своими долгожителями. Для всех остальных Собор принадлежит истории, а не биографическому и экзистенциальному прошлому. Констатировав этот факт, мы должны считать оконченным время рецепции и применения Собора в узком смысле, и перейти к этапу нового прочтения — а это одновременно актуализация и «новый запуск».
Разумеется, мы не собираемся забрасывать Собор на чердак и уж подавно не считаем ему заменой текущий Синод. В эти шестьдесят лет, при всех напряженных моментах — а может быть, именно благодаря им, — II Ватиканский собор был «столбовой дорогой», позволившей Церкви хранить единство в разнообразии и постоянно себя реформировать. Собор — это и прочное основание для Синода 2021–24, как показывают результаты фазы слушания и консультаций с народом Божиим: например, та поддержка, какую встретила тема крещального достоинства, показывает, насколько глубоко на нас повлияло учение Собора.
С новыми временами приходят новые знамения, и их надо распознавать, чтобы остаться верными Евангелию, тогда как изменившиеся обстоятельства дают возможность и в то же время требуют сделать шаг вперед по многим напряженным вопросам, которые в соборных документах занимают положение равновесия, неизбежно временное. Итак, нужно вернуться к этим вопросам, не чтобы дать окончательный ответ — невыполнимая задача, — а чтобы понять, как действовать, как сеять Евангелие в условиях нашего времени.
Синод 2021–24 предоставляет для этого не только возможность, но и инструмент: динамичный «совместный путь». Синод требует от Церкви конкретных шагов, но прежде всего — надо остановиться и пересмотреть уже приобретенный и приобретаемый опыт в свете слова Божия; тщательно размышлять над этим опытом, распознавать, что в нем от Бога, а что нет, и переориентироваться в направлении, какое Дух указывает нам для следующих шагов. Это позволит диахронно «развернуть» напряженные вопросы и испробовать возможные решения, проверяя, к чему они приведут, прислушиваясь к голосу народа Божия и распознаванию его пастырей.
В апостольской конституции Episcopalis communio (18 сентября 2018 года) Папа Франциск придает учреждению Синода отчетливо процессуальный и динамичный характер. С одной стороны, это избавляет от нужды принимать за краткое время синодальной ассамблеи окончательные решения, далее требующие только исполнения; с другой стороны, растяжение процесса во времени позволяет конфликтам «разрядиться», и можно уже не скрывать их, а преображать в «связующее звено нового процесса», как учит Папа Франциск в № 227 апостольского обращения Evangelii gaudium (EG). Благодаря методу духовной беседы некоторые континентальные ассамблеи[7] убедились в том, что это возможно, а главное — плодотворно.
Далее поговорим о некоторых направлениях, по каким Синод 2021–24 и, в его рамках, нынешняя Ассамблея, открывающая свою первую сессию, призваны вести работу по переосмыслению, новому усвоению и новому запуску Собора.
Народ Божий со своими пастырями
Субъект синодального «совместного пути» — не кто иной как народ Божий в совокупности, со всеми своими компонентами, включая священников и епископов. С особой очевидностью это показывает фаза слушания и консультаций, в ней участвовали миллионы людей по всему миру, начиная с уровня приходов, монашеских конгрегаций, групп, ассоциаций, базовых организаций. С учетом сказанного, путь, пройденный на сегодня благодаря Синоду 2021–24, вполне можно описать как процесс, позволяющий испробовать на практике и взять на вооружение одну из базовых догадок Собора, в силу которой мы образно описываем Церковь как народ Божий, идущий вместе по истории, чтобы быть знамением Царства, предлагаемого всему человечеству.
В пути удалось опробовать методы — во-первых, духовную беседу[8] — и структуры, такие как синодальные команды на разных уровнях и континентальные ассамблеи, помогающие процессу двигаться успешно, то есть в согласии не с административными правилами, а со своей конечной целью: позволить Церкви слушать голос своего Господа, Который и сегодня указывает ей, в каком направлении идти вместе. Никакой коллективный опыт, в том числе духовный, сколь угодно интенсивный, не застрахован от ошибок, если не воплощен в конкретных структурах; поэтому среди вопросов, предлагаемых Рабочим документом (IL) к распознаванию на Ассамблее, немалое число относится к реформированию в синодальном смысле церковных институтов и процедур, например: повсеместное включение метода духовной беседы в процессы консультаций и принятия решений; ревизия органов, обеспечивающих участие, таких как пастырские советы (на разных уровнях); закрепление континентальной инстанции.
Однако усиление внимания к народу Божию не отодвинуло на второй план то, что Собор, пользуясь лексикой, унаследованной из прошлого, называет «иерархическим устройством Церкви». Ведь уже фаза слушания и консультаций предусматривает центральную роль епископов: каждый из них должен дать начало этой фазе, предоставить продвижение и сопровождение во вверенной ему епархии. Затем епископы, применяя соответствующие методы на разных уровнях — епархиальном, национальном и континентальном — оценивают результаты процесса, удостоверяясь в том, что эти результаты — «плод подлинно синодального пути, где верно отражен процесс, имевший место, и звучат разные голоса народа Божия»[9].
Поощряя участие всех верных и требуя распознавания от пастырей, синодальный процесс помог воплотить в жизнь вторую главу конституции LG, посвященную народу Божию, и третью, посвященную, в частности, епископату. Кроме того, он дал возможность динамично регулировать напряженность между этими двумя главами, укорененную в сложном процессе составления текста конституции, о чем мы уже упоминали, и во множественности точек зрения, стоявших за подготовительными документами. Отсюда — вывод, так сформулированный в IL: «Церковь одновременно синодальная и иерархичная, поэтому синодальное осуществление епископальной власти предполагает, что она сопровождает и охраняет единство» (IL, рабочий лист B 2.5).
Параллельно возникла необходимость обновить формы, в каких осуществляется епископская власть, благоприятствуя более широкому участию в процессах принятия решений внутри Церкви. Эта перспектива, с одной стороны, вызвала благодарность и энтузиазм, особенно в тех Церквях, где епископы содействовали участию, не дожидаясь результатов Синода 2021–2024; с другой стороны, нет недостатка в вопросах, недоумениях и страхах, в первую очередь среди самих епископов.
IL помещает распознавание в эту конкретную точку, в рамках более широкого разговора о служениях в Церкви и о соотношении между разными служениями. Их следует понимать в динамичном контексте миссии: именно ей все они подчинены. Это позволит избежать поляризации, часто возникающей, когда мы рассматриваем отношения между ними более статично: как и в других случаях, «выход — в “переливе через край”»[10], здесь представленный как энергия стремления к миссии. С этой точки зрения, «новый запуск» Собора силами Синода 2021–24 обретает форму распознавания, с учетом более глубокого понимания соотношения между главами II и III конституции LG и переформулирования соответствующих церковных практик именно исходя из центральной роли миссии. В этой перспективе взаимный порядок священства, общего и служебного, о котором идет речь в № 10 конституции LG, может быть понят прежде всего как согласование ради общей миссии, при том что служение каждого вписано в сакраментальность Церкви: ведь Церковь есть таинство, это исходная позиция для LG (ср. № 1).
Церковь Церквей
Среди плодов соборного взгляда на Церковь — усиленное внимание к поместным Церквам с их особенностями. В этих Церквах и из них «состоит единая и единственная вселенская (catholica) Церковь» (LG 23). Переход от латыни к «народным языкам» в рамках литургической реформы способствует усилению внимания к местному уровню, по сравнению с прежним глобальным единообразием, а также означает некоторую степень согласия на дифференциацию, хотя бы языковую.
Внутри синодального процесса «разные епархии, конференции епископов и континентальные ассамблеи выразили желание иметь возможность перестроить жизнь общины и особенно литургию в соответствии с местными культурами» (IL, рабочий лист B 1.5), которая в разных регионах различается по тонам и оттенкам. Синодальное распознавание в этом отношении тоже вписывается в логику возобновления динамики Собора, отнюдь не понимаемого как свод окончательных правил.
Помимо литургической сферы, в послесоборную эпоху активно созидаются структуры, в IL названные «инстанциями синодальности и коллегиальности», в них участвуют «группы поместных Церквей, имеющих общие духовные, литургические и дисциплинарные традиции, географическую близость и культурную близость» (IL, рабочий лист B 3.4). Самый очевидный случай — конференции епископов (региональные, национальные и международные). Также не будем забывать, что они дали жизнь объединительным структурам на континентальном уровне, которым было вверено развертывание континентального этапа Синода 2021–24.
Положение дел сильно отличается на разных континентах. Здесь заслуживает упоминания опыт Латинской Америки — вероятно, самый зрелый, в том числе и благодаря языковому единству и культурному родству в странах этого региона. На континентальном уровне, благодаря усилиям Совета епископов Латинской Америки, этими Церквами пройден путь, включающий пять генеральных конференций епископов Латинской Америки, начатый еще до Собора[11]. Далее совместный путь этих Церквей вписался в подготовку к Амазонскому синоду (2019), давшему начало в 2021 году Церковной конференции Амазонии[12], состоящей не только из епископов, но и священников, монашествующих и мирян (мужчин и женщин). Наконец, в русле решительного роста синодальности, нельзя не упомянуть об опыте первой Церковной ассамблеи Латинской Америки и Карибского моря[13] (2020–2021).
Церковная динамика на континентальном уровне восходит к соборному декрету Ad gentes, где сказано (№ 22): «Итак, желательно — более того, всячески подобает — чтобы конференции епископов в пределах каждой большой, как говорят, “социокультурной” территории объединились между собою, дабы получить возможность единодушно и согласованно осуществлять задачу этого преобразования применительно к современным условиям». И снова мы убеждаемся в том, что Синод 2021–24 — это возможность экспериментировать с новыми методами, воплощающими соборную мысль. В этом случае тоже настал момент для перезапуска: осмысление полученного опыта позволит сосредоточиться на том, как лучше структурировать и прочнее закрепить синодальность и коллегиальность, особенно на континентальном уровне, в том числе с богословской и канонической точки зрения. В частности, следует подумать о том, как наделить их «конкретными полномочиями, включая определенный доктринальный авторитет» (EG 32, цитировано в IL, рабочий лист B 3.4) в перспективе миссии. Цель не в том, чтобы повысить общую эффективность организации, перемещая компетенции с уровня на уровень, а дать возможность Церквам на каждой территории вырабатывать методы благовестия и формулировать ответы сообразно своим условиям, а затем делиться со всеми остальными: так циркулируют дары между Церквами (ср. IL, рабочий лист B 1.3).
Размышление и особенно распознавание здесь сходятся с необходимостью последовать призыву к «оздоровительной децентрализации», не раз озвученному Папой Франциском[14]. Итак, Церковь должна обратить внимание на еще одну зону напряженности, переплетенную, но не совпадающую с контрастом между поместным и глобальным. Чтобы определить эту зону напряженности, позаимствуем у общественных наук бином «центр-периферия». Если «глобальное-поместное» — это главным образом про культуру и идентичность, то бином «центр-периферия» относится к организационным, нормативным и дисциплинарным измерениям, связанным с реализацией власти, и о них полезно знать. Не случайно именно в этом контексте в синодальном процессе звучат призывы к обновлению, в том числе и применительно к служению Петра, согласно уже упомянутому пункту 32 в EG, на который ссылается IL. Впрочем, сам Папа Франциск вписал в горизонт синодальной Церкви тему прояснения «осуществления первенства Петра»[15], причем как раз по случаю пятидесятой годовщины учреждения Синода епископов, а значит с прямой отсылкой к Собору, инициатору этого шага.
Недавно вопрос об обновлении и множественности форм осуществления первенства вернулся на повестку дня в диалоге между католической и православной Церквами, став одной из тем Александрийского документа Синодальность и первенство во втором тысячелетии и сегодня[16], опубликованного в начале июня 2023 года. Спустя несколько недель Папа Франциск дал важный комментарий: «Сегодня, держа в уме уроки истории, мы призваны совместно искать такой способ осуществления первенства, который в контексте синодальности послужит общению Церкви на вселенском уровне. Здесь уместно уточнить: те же прерогативы, какие есть у римского епископа по отношению к его епархии и вообще к католикам, невозможно распространить на православные общины; когда, с Божьей помощью, мы будем вполне едины в вере и любви, форма, в какой римский епископ осуществляет свое служение общения в Церкви на вселенском уровне, станет результатом неразрывной связи между первенством и синодальностью»[17]. Итак, ввести синодальность — значит строить Церковь, способную все полнее проживать единство в разнообразии, устремляясь к преодолению конфессиональных границ, унаследованных из истории, и осознавая, что «синодальность и экуменизм — это два пути, по которым нужно идти вместе с общей целью: давать лучшее христианское свидетельство» (IL, рабочий лист B 1.4). Здесь тоже нетрудно распознать наследие II Ватиканского собора: «содействовать восстановлению единства между всеми христианами — одно из главных его намерений»[18].
Границы Церкви
Итак, перед нами еще одна тема, настойчиво заявившая о себе в ходе синодального процесса: «граница» церковной общины, прежде всего в напряжении — отнюдь не новом в истории Церкви — между принятием, воплощающим безусловную любовь Бога ко всем Его сыновьям и дочерям, и требованиями благовестия[19]. Цель ясна: жить в этом напряжении так, как жил Господь, не противопоставляя два полюса и не считая их альтернативными. «Мы призваны лучше справляться с напряжением между истиной и милосердием, как Иисус […]. Мы мечтаем о Церкви, полнее проживающей христологический парадокс: отважно возвещать свое подлинное учение и в то же время давать свидетельство инклюзии и радикального принятия через пастырское сопровождение, основанное на распознавании»[20]. Честно и реалистично мы должны признать, что мы, Церковь, на самом деле живем не так, с учетом того, как мы любим чертить периметр церковной общины и выяснять, кто внутри, а кто снаружи.
Вопрос о «границах», похоже — один из тех, по каким сегодня растет дистанцирование от коллективного представления о Церкви, связанного с латинскими выражениями ad intra и ad extra[21]. Этот вопрос уходит корнями в христианскую эпоху и в соборных документах тоже обсуждается, но его значимость, по-видимому, тает на глазах.
В христианскую эпоху рассуждали так: если Бог в центре, то знание веры (богословие) главенствует над всеми науками, а Церковь как учреждение, со своей властью, тоже занимает центральное положение, откуда судит об общественном и политическом устройстве, на всех уровнях. Как отмечает французский богослов Кристоф Теобальд[22], эта идея в какой-то мере представлена даже в структуре соборной конституции Gaudium et spes (GS): в первой части развернута христианская антропология, и на ее основе предложено доктринальное урегулирование конкретных вопросов (семья и брак, культура, социально-экономическая жизнь, политика и международное сообщество), рассматриваемых во второй части. Вырисовывается образ однородной и одномерной вселенной, выстроенной вокруг антропологического учения, богословски обоснованного, где «единичное — такой—то индивид, такая—то культура или язык, такой—то народ — не находит себе места или, скажем прямо, не берется в расчет, не вызывает интереса»[23].
Этот образ не способен выразить центральное положение Бога в условиях плюрализма, в плюралистической культуре, где мы сегодня живем: Собор побуждает нас обновить свои представления. Поэтому в апостольском обращении Evangelii gaudium Папа Франциск предлагает образ многогранника: «Моделью служит не шар, который не превышает частей и на котором все точки равноудалены от центра и не имеют различий. Модель — многогранник, отражающий сочетание всех сторон, сохраняющих в нем собственную оригинальность» (EG 236).
Этот знаменитый текст обязывает каждого расстаться с собственной претензией на центральное положение и признать частичность своей точки зрения. А если прибавить, что многогранник следует рассматривать как неравномерное тело, постоянно совершенствуемое, то мы поймем, насколько трудно не только очертить его границы, но даже сказать, кто может это сделать, поскольку ему пришлось бы выйти за пределы своей частичности. С другой стороны, если нужно обеспечить стабильность многогранника, связи между гранями гораздо важнее, чем периметр, то есть граница. Все это, очевидно, согласуется с динамичным характером «синодальной» Церкви — народа Божия, то есть определяемой применительно к «совместному пути», тогда как граница — это, несомненно, более статичное понятие: как очертить границу коллективного субъекта, если он не только движется, но в его центре, в отличие от военной колонны, члены перемещаются не обязательно в одинаковом направлении и тем более не с одинаковой скоростью.
Вот и здесь, чтобы продолжить размышление, мы берем соборную подсказку, хотя нет возможности рассмотреть ее подробнее в рамках нашей статьи. Есть фрагмент — один из самых сложных для понимания во всем Соборе, — где именно проведение границы затрудняет истолкование и даже визуализацию того, о чем идет речь в тексте. Это LG 8: особое соотношение между Церковью Христовой и католической Церковью выражено латинским термином subsistit[24]. Сложность проистекает из того факта, что в тексте вопрос о границе, то есть определение того, что внутри и что снаружи, утрачивает, кажется, бинарную логику, обычно ему присущую. Выскажем гипотезу, требующую проверки: весьма плодотворным может оказаться новое прочтение этого фрагмента, в перспективе уже не сферической, а многогранной и внутри синодальной динамики совместного пути.
Синодальная Церковь — это Церковь распознавания
Тема распознавания ясно указывает на интенсивность и преемственность в отношениях между Синодом 2021–24 и II Ватиканским собором. Возьмем одно из самых известных, но и спорных понятий, разработанных Собором, — распознавание знамений времен. В GS 4 прямо сказано: «Церкви надлежит во всякое время различать знамения времен и истолковывать их в свете Евангелия, чтобы… дать каждому поколению подобающий ответ на вечные вопросы людей о смысле нынешней и будущей жизни и об их взаимосвязи». Синод 2021–24 можно смело назвать способом, каким мы сегодня исполняем соборное поручение. Мы можем описать его как череду процессов распознавания, сочлененных между собой, и у них на разных фазах разные участники: народ Божий, епископская коллегия, епископ Рима, каждый со своей функцией. На разных уровнях это движение включает в себя осмысление конкретного опыта народа Божия, в свете Писания, живого Предания и учительства Церкви, с целью увидеть направление, в каком Святой Дух желает, чтобы Церковь двигалась, и начать движение.
Вот и здесь речь идет скорее о новом запуске, чем просто о применении соборного учения. Нужно признать, что рецепция этого фрагмента из GS не была простой и линейной, из-за глубинных конфликтов, выявляемых им в Церкви, на разных уровнях: кто должен это делать и как, какое место занимают вера и Писание в исследовании реальности? Ставятся вопросы о вкладе общественных наук и об антропологических основаниях. Св. Павел VI возвращается к этой теме в № 4 апостольского обращения Octogesima adveniens (1971) и как бы расставляет «колышки» по периметру, однако не дает подробных методологических указаний.
С этой точки зрения, Синод 2021–24 позволяет сделать шаг вперед, благодаря методу духовной беседы. Общепризнанная плодотворность этого метода была выявлена случайно в фазе консультаций и слушания. Разве перед нами не самое настоящее «знамение времен»? Благодаря простоте этого метода его можно применять в любых условиях, он предоставляет базовую структуру для процессов общинного распознавания: позволяет каждому участнику слушать и сверяться со словом Божиим, чувствовать, что меня принимают, что мой вклад учтен, и узнать себя в окончательном результате, даже если он не отражает на сто процентов мою точку зрения. Пользуясь этим методом, мы не замалчиваем конфликтов, но и не застреваем в них, а также избегаем разделения на «победителей» и «побежденных», все чаще сопровождающего решения большинством голосов в демократических системах.
Если II Ватиканский собор призывает всю Церковь распознавать знамения времен, то синодальный процесс показывает, что это возможно. Необязательно легко, не исключены ошибки или «короткие замыкания», их надо отслеживать и исправлять. Но главное: мы видим, что распознавание — это возможность встретить Господа, а значит — источник радости.
Здесь коренится надежда, с какой мы смотрим на две сессии (октябрь 2023 и октябрь 2024) XVI Очередной генеральной ассамблеи Синода епископов, и прежде всего — на год, их разделяющий. Времени достаточно, чтобы организовать процессы общинного церковного распознавания, если мы честно играем, а не жульничаем, то есть реально хотим действовать, а не ограничиваемся декларациями. Первая фаза процесса уже позволила всем членам народа Божия поупражняться в умении рассказывать о собственном опыте, чтобы потом его переосмыслить и вместе выявить знаки действия Духа. Прежде всего она позволила осознать, что мы либо идем вперед все вместе, либо никуда не идем: на кону — будущее Церкви, а главное — миссия возвещать Евангелие мужчинам и женщинам нашего времени, имеющим потребность и право услышать его звучащим осмысленно и притягательно. Эта цель поручена Церкви Иисусом Христом, Сыном Божиим, а все остальное — учреждения, структуры, процедуры, правила, обычаи и традиции, богословские и вероучительные системы — только средства; мы ими пользуемся, если они эффективны и послушны дыханию Духа. Таков критерий реформирования Церкви в синодальном направлении, спаянного с обращением каждого к подлинному следованию за Христом.
***
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Почти через год Павел VI, хотя и не повторяя буквально тот же вопрос, называет первоочередной задачей Собора определение понятия Церкви: ср. Павел VI, св., Речь на торжественном открытии Второй сессии II Ватиканского вселенского собора, 29 сентября 1963 г., № 4.
[2] Ср. G. Sale, «Dal “De Ecclesia” alla “Lumen gentium”», в Civ. Catt. 2017 III 360-374.
[3] Больше сведений об инициативе «Together — Raduno del Popolo di Dio» на сайте https://together2023.net
[4] Ср. M. S. Winters, «Synodal working document is deeply rooted in Vatican II», в National Catholic Reporter (www.ncronline.org/opinion/ncr-voices/synodal-working-document-deeply-rooted-vatican-ii), 26 июня 2023 г.
[5] Ср. XVI Очередная генеральная ассамблея Синода епископов, Рабочий документ к Первой сессии (октябрь 2023), 29 мая 2023 г.
[6] Ср. Дж. Коста, «“Instrumentum laboris” к первой сессии Синода 2021–2024», в Civ. Catt. 2023 III 121-135.
[7] Семь континентальных ассамблей в первом триместре 2023 года завершили фазу слушания и консультаций. Они позволили Церквям в одной географической зоне наладить диалог. Их финальные документы стали основным источником для составления IL. Больше информации о фазах и этапах синодального процесса — на официальном сайте Синода www.synod.va
[8] Здесь нам не хватит места для подробного объяснения. Поэтому отсылаю читателя к соответствующему разделу IL (№№ 32–42) и к уже упомянутой статье: Дж. Коста, «“Instrumentum laboris” к первой сессии Синода 2021-2024».
[9] Генеральный секретариат Синода, Рабочий документ для континентального этапа, октябрь 2022 г., № 108.
[10] Франциск, Послесинодальное апостольское обращение Querida Amazonia, 2 февраля 2020 г., № 105.
[11] Первая Генеральная конференция латиноамериканского епископата состоялась в Рио-де-Жанейро (Бразилия) в 1955 г., далее следовали конференции в Медельине (Колумбия, 1968); Пуэбле (Мексика, 1979); Санто-Доминго (Доминиканская Республика, 1992); Апаресиде (Бразилия, 2007).
[12] Ср. A. P. Orozco, «Conferenza ecclesiale dell’Amazzonia (CEAMA): frutto e laboratorio del cammino sinodale», в Aggiornamenti Sociali 73 (2022) 553–560.
[13] Ср. P. R. Barreto — M. López Oropeza, «La I Assemblea ecclesiale dell’America Latina e dei Caraibi. L’esperienza concreta di un processo sinodale», в Civ. Catt. 2022 I 278-289.
[14] Ср. Франциск, Апостольское послание в форме «Motu proprio» Competentias quasdam decernere, 11 февраля 2022 г.
[15] Ср. его же, Речь в 50-ую годовщину учреждения Синода епископов, 17 октября 2015 г. В этой перспективе, и в ожидании 1700-ой годовщины Никейского собора (2025), тогдашний Папский совет по содействию единству христиан (PCPUC) подготовил документ-исследование под названием Епископ Рима. Первенство и синодальность в экуменических диалогах и в откликах на энциклику Ut unum sint. Документ обсудила пленарная ассамблея названного Совета 3 мая 2022 г. (ср. «Первый день пленарной ассамблеи PCPUC 2022», in www.christianunity.va/content/unitacristiani/it/news/2022/2022-04-03-assemblea-plenaria-pcpuc.html). Кардинал Кох, председатель PCPUC, приветствуя Папу на аудиенции 6 мая, отметил: в этом документе «мы присоединяемся к сказанному Вашим Святейшеством о том, что Петрово служение римского епископа тоже ярче высвечивается в синодальной Церкви» (www.christianunity.va/content/unitacristiani/en/dicastero/assemblee-plenarie/2022-assemblee-pleniere/audience-with-holy-father/saluto-del-cardinale-koch.html).
[16] Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между католической Церковью и православной Церковью (в ее совокупности), «Синодальность и первенство во втором тысячелетии и сегодня», Александрия Египетская, 7 июня 2023 г., в il Regno Documenti, № 13, 2023, 428.
[17] Франциск, Обращение к делегации вселенского Патриарха константинопольского, 30 июня 2023 г.
[18] II Ватиканский вселенский собор, декрет Unitatis redintegratio, 21 ноября 1964, № 1.
[19] На эту тему, ср. IL, формуляр B 1.2 и Генеральный секретариат Синода, Рабочий документ для континентального этапа, цит., №№ 29–31.
[20] Генеральный секретариат Синода, Рабочий документ для континентального этапа, цит., № 30.
[21] Любопытно: на эти две категории ссылается и кардинал Сюненс в вышеупомянутой речи на Соборе 4 декабря 1962 г.; ср. G. Sale, «Dal “De Ecclesia” alla “Lumen gentium”», цит.
[22] Ср. Ch. Theobald, Fraternità. Il nuovo stile della chiesa secondo papa Francesco, Magnano (Bi), Qiqajon, 2016, 52 s.
[23] Там же, 52.
[24] На эту тему ср. D. Hercsik, «Il “subsistit in”: la Chiesa di Cristo e la Chiesa cattolica», в Civ. Catt. 2006 III 111-122.
