Мигель Анхель Фиорито SJ — Диего Фарес SJ

Богословие, которое святой Игнатий разработал в своих «Духовных упражнениях», можно определить как керигматическое. Оно анализирует, делая духовный опыт осознанным, упорядочивает и углубляет его в той степени, в которой необходимо, чтобы донести его до других. Представленные в «Упражнениях» темы имеют керигматическую структуру, которая упорядочивает и выражает их таким образом, что истина, которую они содержат, является живой, а не просто пригодной для умозрительного рассуждения.

Авторы статьи — о. Диего Фарес и о. Мигель Анхель Фиорито (1916–2005), наставник и близкий друг Хорхе Бергольо.

***

Тема различения духов[1], характерная для духовности святого Игнатия Лойолы, являясь краеугольным камнем его «Духовных упражнений» (ДУ), всегда была предметом специализированных исследований. Для наших дней характерна попытка осмысления богословия Упражнений, то есть поиск в источниках спекулятивного богословия тем, которые в прошлом были предметом только исторических или духовных комментариев.

Богословие, которое святой Игнатий раскрывает в своих «Упражнениях», имеет особый характер. Мы рассматриваем его как тип богословского размышления, который Игнатий называл «позитивным богословием», а мы называем «керигматическим богословием». Это богословие, которое пытается объединить богословскую строгость систематической спекуляции — в поисках баланса между всеми темами — с жизненной силой асистематического размышления[2], которое отдает предпочтение распознаванию, жертвуя, так сказать, логикой и балансом системы ради глубины богословской перспективы.

Особенный аспект керигматического богословия распознавания заключается в его практической направленности, в том, что вера действует через любовь. Это живое богословие, которое анализирует, делает духовный опыт осознанным, упорядочивает и углубляет его в той степени, в которой необходимо, чтобы донести его до других.

Различение духов лежит в основе всего процесса «Духовных упражнений». Таким образом, совокупность тем, порядок и время проведения «Упражнений» имеют большое значение для различения. Другими словами: нельзя сделать распознавание «с первого взгляда», как если бы человек просто сел рассуждать и письменно изложил «за» и «против» темы, в отношении которой он должен сделать тот или иной выбор. Как мы увидим, в «Упражнениях» это был бы возможный «сценарий» для выбора. Но первое распознавание того, кто хочет серьезно распознавать, состоит в том, чтобы прояснить для себя две вещи: во-первых, что его проблема требует войти в процесс; во-вторых, что ему понадобятся сопровождение и помощь.

Таким образом, первое, что необходимо для богословия распознавания, это богословие «Духовных упражнений» в целом, на тематическом уровне. Святой Игнатий придавал такое значение теме молитвы, что требовал от ведущих «Упражнений» особой верности по отношению к ней[3]. Он требовал этой верности, чтобы можно было рассчитывать на то, что в упражняющемся будут происходить внутренние движения. Сами темы, в их совокупности и в том порядке, в котором они представлены, обладают керигматической благодатью провоцировать подобные движения духа.

Если с абстрактной точки зрения ограничение темы распознавания посредством «Упражнений» святого Игнатия может показаться упрощением, давайте помнить, что в Церкви некоторые харизмы являются «универсальными и действенными»; они не исключают, но концентрируют другие харизмы и дополняют их. Это благодать, которую Дух дает святому человеку действенно, не для блага немногих, но «для всеобщего блага».

Поэтому, подобно тому, как обращение к авторитету Отцов или святого Фомы в спекулятивных вопросах считается не особым, а универсальным путем (путь католической традиции), в том, что касается распознавания, обращение к святому Игнатию означает обращение к тому, кого Церковь назвала покровителем «Духовных упражнений»[4]. А практика «Упражнений», которые Церковь рекомендует как «самый восхваляемый и самый плодотворный» метод[5], предназначена не для какого-то определенного типа людей, а для всех христиан. Характерной чертой «Упражнений» святого Игнатия является гибкость — «делание себя всем для всех людей» — в помощи каждому, кто желает следовать за Иисусом Христом немного ближе, выбирая тот вид служения, который Господь поручает ему на благо Церкви и реформируя его собственную жизнь.

Для распознавания — точнее для богословия распознавания — «Духовные упражнения» являются привилегированным способом вступить в диалог и приобрести все богатство традиции и Писания. Важность темы для различения и состояние людей, вовлеченных в распознавание, определяют время, которое следует уделить этому процессу «Упражнений», и способ их проведения.

Керигматическая структура «Упражнений» на тематическом уровне

«Темы», которые святой Игнатий представляет в своих «Духовных упражнениях», имеют керигматическую структуру, которая упорядочивает и выражает их таким образом, что истина, содержащаяся в них, является живой, а не просто пригодной для умозрительного рассуждения.

Святой Игнатий — богослов; в своих «Упражнениях» он занимается богословием: конечно, не в стиле схоластических богословов, которым, как он сам говорит, «более подобает определять и разъяснять», но в манере «учителей положительного богословия, таких как святой Иероним, святой Августин, святой Григорий и т. д.», «которым свойственно […] пробуждать стремление любить Господа Бога нашего и служить  Ему во всем»[6].

Богословие распознавания, по Игнатию — стремится помочь «любить и служить Богу Господу нашему во всем» (ДУ 363). Это богословие, которое не систематизирует темы в соответствии с концептуальной схемой, а представляет их в той мере, в какой это необходимо. И это не для того, чтобы спекулировать или теоретически углублять центральную тему, а для того, чтобы практиковать ее. Поэтому важно вместо того, чтобы знать, как определить богословие, жить им.

Конечно, следует помнить, что речь идет не о простом опыте без рефлексии, но об отраженном в сознании опыте, не ради самой рефлексии, но для того, чтобы иметь возможность заверить — и особенно передать другим —тот же опыт: вот почему мы называем его «керигматическим богословием».

По нашему мнению, святой Игнатий в своих «Духовных упражнениях» — и особенно в своей концепции различения духов и выбора — является богословом не по профессии (в строгом смысле этого слова, потому что он никогда не занимался преподаванием богословия, хотя и имел для этого квалификацию), а по особой благодати, личной озабоченности и окружению. Один из его первых спутников Иеронимо Надаль свидетельствует против современников, которые сомневались в нем: «Игнатий пользовался книгами и консультировался со всей богословской наукой [своего времени], по крайней мере, когда он решил обнародовать свои „Упражнения”, чтобы все [содержащееся в них], что он получил больше по божественному вдохновению, чем из книг, могло быть подтверждено всеми книгами, богословами и Священным Писанием»[7].

Мы считаем само собой разумеющимся, что в «Упражнениях» мы не найдем спекулятивного богословия, ни систематического, ни асистематического. Вместо этого мы считаем, что у святого Игнатия можно найти истинное богословие, которое является более практическим, чем умозрительным, более описательным, чем понятийным, и более непосредственно ориентированным на действие, чем на учение: и именно это богословие мы называем «керигматическим».

Практическое, описательное и ориентированное на действие богословие

Основными чертами этого игнатианского богословия являются следующие:

  1. Это богословие, в котором выбор богословских истин подчиняется критерию, который является не спекулятивным, а практическим, то есть предполагает не просто изучить или обсудить его, но жить им.
  2. Это богословие, в котором особый порядок изложения вышеупомянутых истин происходит таким образом, что они образуют доктринальное, живое и органическое единство, которое находит обоснование не в логических или концептуальных причинах, а в духовном опыте.
  3. Наконец, как следствие двух предыдущих характеристик, это богословие обладает особой действенностью, чтобы побудить слушателя принять эти истины всем сердцем и жить ими «будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела» (Иак 1:25).

Представляя богословие различения духов, мы попытаемся рассмотреть эти характеристики и богословскую причину, чтобы прийти к выводу, что богословие различения духов является, по святому Игнатию, керигматическим богословием. В этом смысле оно отличается — хотя и дополняет — от любого другого, более спекулятивного богословия. Отличается, по крайней мере, в своем конечном выражении, поскольку намерение каждого богослова должно быть одинаковым: не простое умозрение, но передача послания. Однако выражение может быть очень разным, и одно может быть более спекулятивным, а другое — более керигматическим.

Простая схема

«Упражнения» являются плодом опыта — причем мистического, — существенной характеристикой которого является единство. Когда мы размышляем на духовную тему самостоятельно, у нас обычно создается впечатление, что мы идем немного вслепую, не замечая отчетливо связей между данными, которые мы собираем вместе; но когда Бог по Своей благодати дает нам переживать ту же тему, нет сомнений, что существует план, наиболее заметной характеристикой которого является именно единство в разнообразии благодатей.

Поэтому, когда дело доходит до исследования «Упражнений», если мы хотим с уважением относиться к их укорененности в опыте и божественной природе, мы должны стремиться познать их единство как можно раньше, чтобы соблюдать его на каждом этапе изучения: единство всех упражнений и единство каждой их части (недели, этапа, медитаций и так далее). Поэтому, чтобы представить богословие различения духов, мы воспользуемся мысленной схемой, которая позволяет нам аналитически изучать «Упражнения», не нарушая тем самым их единства и уважая их основание — и источник — в опыте.

Эта схема позволяет нам оценить основные характеристики игнатианского богословия, о которых мы уже говорили: выбор истины, их порядок и эффективность с точки зрения преследуемой практической цели, а именно «поиск и обретение — через духовное распознавание — воли Божией относительно устройства своей жизни» (ДУ 1). Это очень простая ментальная схема: она заключается в классификации документов «Упражнений» на три уровня или группы[8]:

  1. Тематические документы, т. е. темы для медитации, созерцания, исследования и т. д.
  2. Нормативные документы, т. е. нормы или правила различения, мысленной молитвы, испытания совести и т. д.
  3. Практические документы, т. е. практические способы упражнений, выбора, реформирования и т. д.

Под тематическими мы будем иметь в виду все темы «Упражнений», от «Начала и основания» до «Созерцания ради обретения любви». Это темы, которые следуют друг за другом в течение четырех недель, на которые святой Игнатий разделил практику «Упражнений». Здесь важно видеть, что темы структурированы — то есть выбраны и упорядочены — таким образом, чтобы обязательно вызывать движение, утешение или оставленность, по которым будет производиться распознавание с помощью соответствующих правил по следующему плану.

Тематические документы для распознавания

Эти документы, содержащие доктринальные темы различных упражнений, распределены по четырем неделям, ставшим классическими. Но мы предпочитаем представить эти темы, разделив их на три этапа в отношении выбора или преобразования жизни, что является целью и смыслом «Упражнений». Эта трехчастная схема (предложенная самим святым Игнатием) поможет нам найти богословский смысл жизни.

К этим трем этапам относятся:

— Отдаленная подготовка выбора или преобразования жизни, которая идет от «Начала и Основания» до «Призыва Вечного Царя» включительно.

— Последующая подготовка, которая идет от самого «Призыва Вечного Царя» до «Трех степеней смирения» включительно.

— Выбор или собственно преобразование жизни с подтверждением, который идет от первой тайны общественной жизни Христа вплоть до «Созерцания ради обретения любви»[9].

Отдаленная подготовка к выбору

Темой первого этапа — отдаленной подготовки — является Христос, Господь и Спаситель, т. е. сотериологическая христология, которая фокусируется не на статичном образе Христа, а на действии Христа в каждом из нас:

— «Начало и основание» представляет нам Его как предназначенного от вечности быть нашим Господом.

— «Первая неделя» представляет нам Его — Господа в истории ангелов и людей — как отвергнутого всеми грешниками, но в то же время как Того, Кто спасает каждого упражняющегося от греха.

— И сразу после этого — в «Созерцании Вечного Царя» — Господь предстает перед нами как Тот, Кто призывает каждого упражняющегося помочь Ему спасти других людей.

«Созерцание Вечного Царя» должно быть включено в этот первый этап, потому что иначе образ Христа, Господа и Спасителя, останется неполным: лишенным той черты всеобщности, которой обладает Его спасение, — черты, присущей в первоначальном замысле Бога Отца Его величию. Так, если бы в Первую неделю созерцалось только всеобщее спасение, а каждый упражняющийся не переживал его на собственном грехе, это было бы не откровением для каждого упражняющегося, а всего лишь теорией.

И именно в этом заключается фундаментальное различие между такой ориентированной на выбор игнатианской христологией и спекулятивной христологией — будь то систематической или нет, — которую можно найти в схоластических богословских трактатах[10].

Поэтому есть теологическая — из практической теологии — причина для включения Вечного Царя в первый этап отдаленной подготовки к выбору. Божий план, нарушение этого плана и его исправление в каждом упражняющемся, а также призыв к каждому упражняющемуся внести личный вклад в исправление этого плана в других — вот ключевые идеи этого первого этапа. И они жизненно объединены во Христе, нашем Господе, Спасителе и вечном Царе.

Это керигматическое ядро, которое представляет позитивный взгляд на свою историю перед рассмотрением грехов, а затем посредством призыва побуждает человека к сотрудничеству с Господом, оказывает сильное влияние на упражняющегося. Начинать нужно не с ран, а с хвалы, поклонения и служения («Начало и основание»), и как только упражняющийся переживает милосердие Господа в отношении своих грехов, он опирается не на личный самоанализ, а на приглашение выйти к другим. Этот «первый этап» является отдаленной подготовкой к главному: выбору или преобразованию своей жизни, не самой по себе, как бы в стремлении к личному совершенству, но ориентированной на Бога и других.

Последующая подготовка к выбору

Последующая подготовка к выбору снова[11] включает тему Вечного Царя, темы Воплощения, Рождения и Тайной жизни, взятые из Евангелия, а не из опыта Игнатия, и структурные размышления «О двух хоругвях», «О трех мужах» и «О трех степенях смирения».

Здесь мы видим, как Игнатий мудро сочетает два типа тематических документов — одни структурные, собственно оригинальные, а другие исторические — из наследия всеобщего откровения. Документы, которые мы называем «историческими», взяты из Писания, а «структурные» документы («Вечный Царь», «О двух хоругвях»…) являются оригинальными для святого Игнатия и представляют собой его личное откровение или вдохновение.

Уникальной темой этого второго этапа является провозглашение радикальных требований, которые Христос, наш Господь, предъявляет ко всем спасенным Им людям с горячей любовью (и именно на это направлены темы, которые мы назвали «структурными»). В то же время образ Христа — как богословская причина этих требований — совершенствуется новыми, глубоко богословскими чертами (и это цель тем, которые мы назвали «историческими»).

Каковы же эти черты? Грандиозный образ Христа, нашего Господа («Начало и основание»), нашего Спасителя (Неделя первая) и вечного Царя, призывающего всех к сотрудничеству с Ним в спасении всего мира, обогащается двумя средствами: в «Созерцании Воплощения» — тринитарным видением тайны спасения, а в «Созерцании Рождества» — видением креста, который является квинтэссенцией Его жизни, прежде чем стать Его знаменем. Более того, этот крест в «Упражнениях» уже освещен Воскресением Самого Господа. Это видно из того, что Его славный образ заполняет весь молитвенный час, от подготовительной молитвы до беседы[12].

Все эти богословские аспекты — Троица, Крест, Воскресение — игнатианского образа Христа важны для его концепции выбора как личной встречи со Христом[13].

Надлежащий и упорядоченный выбор, включающий подтверждение

С этим образом Христа мы переходим к надлежащему и упорядоченному выбору, который всегда включает подтверждение. Этот этап начинается тематически с «Общественной жизни» (ДУ 163) и продолжается до Вознесения (ДУ 312); к этому следует добавить подтверждение — особенное добавление святого Игнатия, —которое можно найти в «Созерцании ради обретения любви» (ДУ 230–237).

Выбор состояния жизни — и, если человек уже сделал его неизменным, покаяние и преобразование жизни (ДУ 169–189) — это цель, для которой предназначены «Духовные упражнения». Они выполняются для того, чтобы распознавать и выбирать так, чтобы помочь мне достичь «цели, ради которой я сотворен» (ДУ 169). Этот процесс распознавания происходит во время созерцания тайн жизни Христа, рассматриваемых в единстве. Целостность тайны Христа не позволяет нам слишком сильно разделять ее детали (причина, обусловленная богословским видением), а Евангелие показывает нам, что участие в апостольстве обусловлено пребыванием со Христом на протяжении всей Его общественной жизни (ср. Деян 1:21–23) (причина, имеющая корень в библейской теологии).

Все евангельские темы предлагаются для нашего созерцания в диалектической связи со структурными темами, непосредственно от святого Игнатия, которые сконцентрированы в «беседах», предлагаемых Игнатием[14]. В этих беседах человек просит — с возрастающей интенсивностью, которая из просьбы превращается в жертву самого себя, — чтобы Господь принял упражняющегося под Cвое знамя «к высшей духовной бедности», с готовностью претерпеть «унижения и оскорбления». И это совершается против собственного отвращения (ДУ 157) и по единственной причине — чтобы «больше походить на Христа» (ДУ 167). Обращение с этой «единой» просьбой, можно сказать, в диалоге с Иисусом, Богородицей и Богом Отцом, при созерцании разнообразных тем жизни, страстей, смерти и воскресения Господа, является очень требовательным по своему характеру: оно заставляет человека испытывать желания и страхи, утешение и оставленность.

В определенный момент этого процесса «совершается выбор или решение», как называет это Игнатий (ДУ 183): выбор, который упражняющийся должен «с великой тщательностью преподнести» Господу, чтобы последний принял и подтвердил его (там же). Это подтверждение также может занять время. Таким образом, этап выбора завершается «созерцанием ради обретения любви». Подтверждение выбора — другими словами «обретение мира в Господе Боге» (ДУ 150), который является идеалом каждого упражняющегося, — существенно в концепции выбора святого Игнатия. Это можно увидеть во всех документах, где говорится о выборе (ср. ДУ 183; 188; 213), но прежде всего в самом духовном опыте Игнатия, потому что святой никогда не говорит о выборе, не упоминая о его подтверждении[15].

Но именно «Созерцание ради обретения любви», понимаемое как поиск и обретение мира в Господе Боге, — типичный для игнатианской духовности опыт — является лучшим из подтверждений, поскольку, будучи подготовленным в созерцаниях Четвертой недели, человек может достичь кульминации в переживании присутствия воскресшего и прославленного во всем Господа.

«Созерцание ради обретения любви» имеет христоцентричный смысл. А у Игнатия христоцентризм является тринитарным. Сам святой выразил это с редкой богословской концентрацией в малоизвестном катехизисе, в котором, объясняя крестное знамение, заявил, что «когда мы делаем крест на устах, это означает, что в Иисусе, Спасителе нашем, есть Отец и Сын и Святой Дух, Единый Бог, наш Творец и Господь»[16].

Размышление о действии дьявола в духовной жизни

Почти в скобках мы хотели бы отметить, что если все темы благодати обретают в «Упражнениях» свое единство в лице Христа, то темы греха обретают его в лице сатаны, противника. За исключением «Начала и основания» и «Созерцания ради обретения любви» все остальные размышления и созерцания в «Упражнениях» постоянно противопоставляют действие Христа и действие сатаны: не в том смысле, что оба, рассматриваемые сами по себе, находятся в равном положении, но скорее в том, что действие сатаны делает действие Христа более очевидным (нужду в нем, его бескорыстность, его целостность и так далее).

Поэтому, если бы мы искали нюансы различия между христоцентричной духовностью святого Игнатия и других современных ему авторов, мы бы сказали, что не все авторы подчеркивают, как святой Игнатий и великая традиция, которой он верно следует, присутствие тайны сатаны, так что тень его действий делает свет тайны Христа более очевидным.

На практике страх назвать дьявола и персонифицировать то, что «от злого духа», как это называется на языке «Упражнений», приводит к демонизации людей или человеческих структур. Поэтому, прежде чем продолжить тему различения духов и теологии, давайте отметим, что единственный способ избежать смешения различения духов с неким чисто человеческим благоразумием или рассудительностью — или с глубинной психологией — это иметь ясное представление и опыт веры относительно действия дьявола в духовной жизни.

Представление тематического единства всех «Упражнений»

Завершая этот быстрый обзор тематических документов книги «Упражнений» от «Начала и основания» до «Созерцания ради обретения любви», мы видим, что отбор истин, их строгий порядок и их особая действенность (для выбора или преобразования жизни) обусловлены прежде всего жизненным единством всех тем во Христе. Единство, которое обнаруживается не только между размышлениями и созерцаниями каждой недели, но и внутри каждого из этих размышлений и созерцаний, между их различными пунктами и частями.

Единство определяется посредством тайны Христа

Мы уже говорили, что тематическое единство «Упражнений» определяется тайной Христа, Который «вчера и сегодня и во веки Тот же!» (Евр 13:8):

— прежде Сущий Христос (в «Начале и Основании») как цель всего творения;

— исторический Христос (от Воплощения до Вознесения);

— и вечный Христос, присутствующий во всех моментах молитвы (от Третьего прибавления до «Созерцания ради обретения любви»).

«Упражнениям» удается выразить единство этого образа Христа благодаря уместному использованию как исторических, так и структурных тематических документов.

Мы думаем, что святой Игнатий, размышляя над Евангелиями, научился выстраивать историю спасения, всегда уважая — как это делают сами евангелисты — «истинное основание истории». Таким образом, происходит, как бы сказать, концентрация истин, относящихся ко Христу, от откровения вечного Божьего плана в общих чертах — творения, искупления, Церкви, эсхатологии — до деталей его реализации во времени; и, как условия этой концентрации, отбор и упорядочение истин, придающих ей особую действенность, которая проявляется, прежде всего, в движениях — утешении или оставленности, разнообразии духов, — которые являются объектом сосредоточения духовного различения.

Таковы тематические характеристики богословия, которое обычно называют «керигматическим»[17]. Таким образом, мы можем сказать, что «Упражнения» святого Игнатия на основе своих тем являются керигматическим богословием различения духов, что их содержанием является игнатианская керигма и, следовательно, что святой Игнатий керигматический богослов. Существенными для керигматического богословия различения духов, согласно святому Игнатию, являются прежде всего структурные документы. Именно в них игнатианская керигма, его послание о Христе, его «Евангелие», выражается во всей своей силе. Следует считать его богословом именно за эту керигму, которая охватывает весь путь от «Начала и основания» до «Созерцания ради обретения любви» вместе с некоторыми медитациями, созерцаниями и даже весьма оригинальными керигматическими деталями.

***

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Эта статья является кратким изложением эссе, которое появилось на языке оригинала в двух статьях под названием «Apuntes para una teología del discernimento de espíritus» в Ciencia y Fe 19 (1963) 401–417; и в Ciencia y Fe 20 (1964) 93–123.

[2] В качестве примера систематического богословия Фиорито упоминает работу К. Трюлара «Structura theologica vitae spiritualis», Рим, Gregoriana, 1958, 219; а в качестве примера асистематического богословия — работу К. Ранера «L’ elemento dinamico nella Chiesa. Principi, imperativi concreti e carismi», Brescia, Morcelliana, 1970.

[3] Ср. ДУ 2 и 20, где говорится о «подлинной основе познания их содержания», и о том, чтобы преподать «духовные упражнения полностью, в том самом порядке, как они изложены»: от «Начала и основания» к «Созерцанию ради обретения любви».

[4] Ср. Пий XI, Апостольская конституция «Summorum Pontificum». s. Ignatius de Loyola Caelestis Exercitiorum Spiritualium Patronus declaratur, 25 июля 1922 года.

[5] Ср. ID., Энциклика «Mens nostra», 20 декабря 1929 г.; Иоанн Павел II, s., Angelus, 16 декабря 1979 г.; Кодекс канонического права (CIC), № 246; 5; 770; 1030.

[6] ДУ 363: 11-е правило для верного чувства в воинствующей Церкви.

[7] Ср. Chronicon, III, 530; Monumenta Historica Societatis Iesu (MHSI), Fontes narrativi (FN), I, 319.

[8] В данной статье рассматривается первая группа, а две другие будут рассмотрены в одной из последующих статей.

[9] Для тех, кто не знаком с «Упражнениями», будет достаточно взглянуть на эту книгу святого Игнатия.

[10] Именно эту разницу заметили первые упражняющиеся, которым святой Игнатий давал свои «Упражнения» (особенно если были профессорами богословия в университетах того времени): они были поражены тем, как много узнали во время «Упражнений» даже с богословской точки зрения (ср. I. Iparraguirre, Práctica de los Ejercicios de San Ignacio de Loyola en vida de su autor (1522–1556), Roma, Institutum Historicum Societatis Iesu, 1946, 23–30).

[11] Сам св. Игнатий представляет эту медитацию дважды в день, в начале и в конце дня, перед тем как дать созерцания Второй недели (ср. ДУ 99).

[12] Третье прибавление всегда заставляет нас начинать молитву, помещая себя в присутствие воскресшего Господа, Который смотрит на нас: ср. ДУ 75.

[13] Нельзя изучать «Упражнения», не принимая во внимание эту христологию; по той же причине нельзя пройти все «Упражнения» за четыре или пять дней. Игнатий рекомендует давать только те, которые относятся к первому этапу, если у человека есть всего несколько дней или давать их поэтапно в повседневной жизни.

[14] В «О двух хоругвях», «О трех мужах» и «О трех степенях смирения» (ДУ 147; 156; 168).

[15] Ср. Ignatius of Loyola, s., Diary, n. 15.

[16] Ср. MHSI, Monumenta Ignatiana, серия 1, XII, 667.

[17] Ср. M. Ramsauer, «Análisis de la enseñanza kerigmática», Kyrios 2 (1959) 92–94.