Антон Витвер SJ

Прославление в лике блаженных епископа-иезуита Эдуарда Профиттлиха необычайно важно для Эстонской Церкви. Его беатификация — не только воспоминание его личности, но и память об истории гонения на Церковь и подавления веры в период коммунистического строя в стране.

После ареста Профиттлиха 27 июня 1941 года полвека о нем никто ничего не знал. Хотя коммунисты «замалчивали» его смерть, верные в Эстонии всегда хранили живую память о пастыре, не говоря о его семье и родном приходе Святого Стефана в Лаймерсдорфе.

Все старания Церкви узнать что-либо о его судьбе после ареста были тщетны. 24 февраля 1942 года бывший министр иностранных дел Эстонии сообщил Государственному секретариату, что фамилия Профиттлиха значилась в списке 57 000 депортированных лиц, но не мог предоставить дополнительных сведений. Первую неопределенную новость о смерти Профиттлиха Государственный секретариат получил в письме Генерального секретаря Красного Креста Эстонии, датированном 12 августа 1948 года, в котором не указывалась дата смерти, а содержалось лишь сообщение «умер в ссылке». В 1957 году его родственник, Алоиз Профиттлих, предпринял попытку узнать у Красного Креста о судьбе епископа, но опять-таки безрезультатно[1]. Лишь в 1990 году, после краха советской империи, власти России открыли допуск к документам, касающимся его депортации.

Но что же действительно случилось с ним? По случаю 100-летия со дня его рождения, 30 марта 1990 года, настоятель из Лаймерсдорфа обратился к Святому Престолу с запросом: возможно ли в свете изменившихся отношений с Россией узнать точную дату смерти Профиттлиха[2]? Прошение было переправлено 14 мая 1990 года из прихода Святых апостолов Петра и Павла в Таллинне в Совет по религиозным делам СССР, который спустя восемь дней ответил, что документы по делу Профиттлиха переданы Верховному суду Эстонской советской республики 19 февраля 1990 года: суд его полностью реабилитировал, о чем впоследствии, 12 июня 1990 года, был уведомлен приход Святых апостолов Петра и Павла[3].

В этом письменном сообщении был впервые обнародован день его смерти: 22 февраля 1942 года в кировской тюрьме после приговора к казни через расстрел от 16 января. Благодаря копиям документов, переданным Католической Церкви Эстонии, за период от заключения до кончины, обстоятельства мученичества епископа Профиттлиха, наконец, были прояснены и обнародованы, его кончину верные сразу признали мученической.

Биография

Эдуард Профиттлих родился 11 сентября 1890 года в Бирресдорфе под Арвайлером, с 1974 года городок входит в коммуну Графшафт, земля Рейнальд-Пфальц. Восьмой из десяти детей в семье супругов Пройфиттлих Маркуса и Доротеи, урожденной Зайверт. Крещен сразу в день рождения в приходском храме Святого Стефана в Лаймерсдорфе, где в 1903 году приступил к Первому Причастию, а на следующий год получил таинство миропомазания. По окончании начальной школы в Лаймерсдорфе, с 1905 по 1909 год учился в средней школе первой ступени в Арвайлере, а затем в лицее в Линц-на-Рейне, где в 1912 году получил аттестат[4].

Эдуард хотел сразу вступить в Общество Иисуса, но из-за несогласия родителей провел два семестра в семинарии в Трире. Возможно, на него повлиял старший брат Петер, иезуит (1878–1915), год спустя он принял решение вступить в Общество, и так, 11 апреля 1913 года стал новицием в ‘с-Хееренберг, в Нидерландах. Изучение философии в общежитии «Ван де Генль» г. Валкенбург в 1916–1917 году прервалось в связи с санитарным служением в больнице немецкого лагеря в Вервье (Бельгия). После войны Эдуард смог возобновить обучение в Валкенбурге, где 26 марта 1922 года был рукоположен в диакона, а 27 августа — во священника.

Отец Профиттлих заявил о желании отправиться на миссию в Россию, поэтому на два года был направлен в Краков для продолжения изучения теологии. После третьего года[5], оконченного в Дзедзице, в Польше, работал три года (с 1928 по 1930) народным миссионером в Ополье и был настоятелем польского прихода Святого Ансгара (Ангара) в Гамбурге, где 2 февраля 1930 принес торжественные (вечные) обеты.

10 декабря 1930 года о. Профиттлих отправился на Восточную миссию в Эстонию, где стал настоятелем прихода Святых апостолов Петра и Павла в Таллинне. Шесть месяцев спустя, 11 мая 1931 года, Папа Пий XI назначил его на должность Апостольского администратора Эстонии[6]. О. Профиттлих выучил эстонский язык и содействовал знакомству эстонского населения с Католической Церковью. Для улучшения духовного окормления верных разных национальностей, говорящих на разных языках и рассеянных по всей стране, основал новые приходы, в 1933 году начал издавать еженедельник Kiriku Elu («Жизнь Церкви»), приглашая священников и монахинь из Польши и Чехословакии приехать в Эстонию с помощью. Самым дорогим его сердцу замыслом было религиозное образование молодежи, ему удалось ввести в школах преподавание религии на разных языках.

Всецело отождествляя себя со своей пастырской миссией и из чувства глубокой привязанности к местному населению, он подал прошение на получение эстонского гражданства, и 10 апреля 1935 года стал гражданином Эстонии. 27 ноября 1936 года назначен титулярным архиепископом Адрианополя, 27 декабря хиротонисан во епископы в церкви Святых апостолов Петра и Павла в Таллинне, тем самым став первым действующим католическим епископом в Эстонии с XVII века.

С подписанием пакта Молотова-Риббентропа в августе 1939 года Гитлер и Сталин не только заключили соглашение о ненападении, но также разделили страны и согласовали перемещение немецких, украинских и белорусских меньшинств по национальному признаку. В соответствии с логикой пакта, советская армия 17 июня 1940 года вторглась в Эстонию, а позже потребовала ото всех немцев покинуть страну. Распоряжение спровоцировало конфликт в душе епископа Профиттлиха, что подтверждают его письма в Государственный секретариат Святого Престола в октябре 1940 года[7]. Проблема заключалась в следующем: или вернуться в Германию, как ему приказали, или отказаться от немецкого гражданства в пользу советского, чтобы суметь остаться в Эстонии с общиной.

«Воля Божия — остаться здесь»

Как проблема разрешилась для епископа Профиттлиха после установления советской власти в Эстонии, и что стало для него решающим мы можем понять из письма, адресованного братьям 8 февраля 1941 года. Он объясняет, в первую очередь, причину: «Хотел бы еще раз написать всем о том, что сейчас переполняет мое сердце. Это будет прощальное письмо — прощальное, возможно, лишь на несколько месяцев, или, может быть, лет, а может, навсегда»[8]. Далее он говорит о своем решении: «Вы, безусловно, слышали и читали в прессе о нынешнем новом переселении немцев из балтийских стран — Литвы, Латвии и Эстонии; оно началось недавно и скоро должно завершиться. Мне настойчиво советовали переехать, так как я немец, и не отрицаю, что по разным причинам я размышлял над таким решением, но не могу рассказать вам детально. В любом случае мотивы были настолько сильные, что я серьезно размышлял над переездом и собирался связаться с Комиссией. Но позже разные обстоятельства моей жизни переплелись столь странно, что я понял: воля Божия в том, чтобы мне остаться здесь. Решающий фактор — телеграмма, полученная из Рима, из которой я понял, что это решение соответствует желанию Святейшего Отца»[9].

Далее епископ говорит о последствиях своего решения. Первое — прекращение переписки, потому что после отъезда немецкой делегации корреспонденция с Германией навлекла бы на него подозрения, большевики могли принять его за немецкого шпиона. «Поэтому, — пишет он, — сегодняшнее письмо последнее. Я больше не смогу писать вам, пока обстоятельства здесь не изменятся. И я прошу вас о том же». Важность этой просьбы ниже подчеркивается примечанием на второй странице: «Умоляю вас ни в коем случае не передавать это письмо в чужие руки и, самое главное, ничто из всего этого не должно попасть в прессу. Большевики могут счесть детали письма предательством, а это навредит не только мне, но и Церкви здесь».

В силу принятого решения он отказался от неприкосновенности, которой пользовался, будучи немцем, и стал советским гражданином, полностью подчинившись власти Советского государства. Епископ писал: «Зная фундаментально враждебную позицию Советского государства в отношении религии и особенно о его негативном восприятии Католической Церкви, вы поймете, что это решение может иметь далеко идущие последствия». Вот лишь несколько примеров[10]: национализация почти всех церковных зданий, включая некоторые храмы и часовни; страх, что в будущем придется платить завышенную арендную плату за использование церквей, как уже было с квартирами священников («Для духовенства назначена очень высокая стоимость аренды»).

Тем не менее, поскольку народ жертвовал очень многим, Профиттлих пока не волновался по поводу того, что ему будет не хватать вещей первой необходимости. «Единственная опасность, которая может мне угрожать, высылка или арест священников. […] Вряд ли будет прямая угроза жизни, если только из-за перенапряжения не проявится какое-нибудь заболевание, потому что, как вы знаете, здоровье у меня не наилучшее, а тело уже не такое сильное». Очевидно, что в тот момент он считал, что его жизнь окажется в опасности только в случае войны.

Описав свое физическое состояние, внутреннее настроение и последствия решения, Профиттлих продолжает, выражая глубокую радость и благодарность Богу, Который дал ему силы принять решение — решение встать на путь к мученичеству. Он утверждает: «Хотя будущее будет отнюдь не радужным, говоря по-человечески, я, тем не менее, решил остаться здесь. Справедливо, чтобы пастырь оставался со своей общиной, разделяя ее радости и горести. Должен сказать, что решение стоило мне нескольких недель размышления, но я его принял не во власти страха и тревоги; напротив, я чувствовал переполняющую меня радость. И когда, наконец, мне стало ясно, что я останусь, счастье мое было столь велико, что я с радостью и благодарностью прочитал Te Deum. В общем, я чувствовал столь сильное действие благодати Божией в своей душе, что редко за всю жизнь я бывал настолько счастлив, как приняв решение в четверг вечером, и никогда я не служил Святую Мессу с таким благоговением, как на следующий день. Хотел бы сказать всем, насколько Бог добр к нам, если мы всецело доверяем себя Ему; насколько можно быть счастливым, будучи расположенным отдать все ради Христа, даже свободу и жизнь. Уверен, что в этот период многие молились за меня, дабы Бог указал мне верный путь и одарил благодатью. Я никогда не был столь признателен Богу за благодать священства как в эти последние дни».

Решение остаться с общиной и разделить с ней радости и невзгоды стала плодом процесса духовного распознавания, испытанные радость и благодарность стали для Профиттлиха подтверждением его правоты. В этом он испытал действие благодати Божией и благодарил Бога за молитвы, возносимые за него множеством людей. То, что поначалу его подавляло, в конце концов позволило испытать глубокое чувство благодарности. «И не только потому, что Бог был столь добр ко мне, но и потому, что я обрел огромную любовь и огромную благодарность у людей, когда они узнали, что я остаюсь». Это изменило и его восприятие реальности: «Безусловно, внешне кажется, что за последние годы было разрушено многое из того, что я старался созидать с огромным трудом и заботой. Но уцелело намного больше того, что я смог сделать для стольких людей. Именно некоторые из обратившихся, кого я в последние годы принял в Церковь, сейчас проявляют трогательную любовь и благодарность за все полученное от Бога через меня. Поэтому, несмотря ни на что, я никогда не смогу достаточно отблагодарить Благого Бога за все, что Он позволил мне здесь сделать».

Профиттлих теперь смотрит не столько на свои действия и на проделанную работу, сколько на то, что Бог позволил ему сделать, и на то, что Он совершил через него. Тем самым он обретает огромное упование на Бога и становится в состоянии бесстрашно принять неопределенное будущее, потому что «Бог всегда будет с ним».

Далее он утверждает: «Что касается будущего, естественно, неизвестно, что произойдет. Никто с уверенностью не может предусмотреть развитие дел, но в одном я уверен: такова воля Божия, чтобы я остался здесь. И это не только делает меня счастливым, но и дает мне силу смотреть в будущее с огромным упованием, поскольку я знаю: что бы ни случилось, Бог будет со мной. Значит, все будет хорошо. Тогда моя жизнь и, если угодно, моя смерть будут жизнью и смертью ради Христа. Нет ничего прекраснее».

В конце письма Профиттлих еще раз благодарит всех за любовь и пожертвования на дело миссии в Эстонии и просит о молитве за него. Он осознает свою человеческую слабость, но принимает дар призвания отдать жизнь за Христа и хранить верность этому дару, именно призвание вызывает у него глубокое волнение: «Из глубины сердца прошу вас молиться за меня. Если желаете сделать что-то доброе для меня, то закажите мессу. Может, настоятель прихода в Лаймерсдорфе попросит моих земляков молиться за меня, дабы Бог и в будущем не лишил меня Своей благодати, чтобы во всем, что со мной произойдет, я смог оставаться верным моему высокому и святому призванию и моей обязанности, будучи всегда готовым отдать все силы за Христа и Его Царствие, а, если будет на то Его воля, и свою жизнь. Потому что я не могу представить более прекрасного исхода».

С желанием пожертвовать собственной жизнью Профиттлих прощается с братьями и сестрами, прося Бога сохранить всех «верными Его святому служению и Его святой вере» и благословить всех. Епископским благословением «издалека» он шлет последнее приветствие: «Ваш Эдуард».

Утешение и ободрение для гонимой Церкви

Профиттлих осознавал огромную ответственность и значение решения. В ноябре 1939 года ему предоставилась возможность обратиться ко всему духовенству Эстонии в присутствии Апостольского нунция с взволнованным призывом мужественно переносить гонения и, возможно, даже принять мученичество, если это потребуется ради блага душ и Церкви[11]. Он прекрасно понимал, что если бы последовал призыву вернуться в Германию, то лично дал бы плохой пример не только католикам, но и не-католикам Эстонии, ведь из-за немецкого происхождения многие стали бы относиться к нему как к «злому рабу, получившему плату», а не как к «доброму пастырю».

Профиттлих испытал положительный эффект своего решения не только на личностном уровне, испытывая духовную радость и глубокую благодарность, но и через опыт «любви и благодарности людей, когда те узнали, что он остается». Его решение принесло им утешение, внушив чувство, что их ценят, и одновременно обновило в них мужество и надежду в трудном положении, ведь они не были оставлены и знали, что он пройдет путь вместе с ними.

Готовность остаться с вверенными его опеке людьми означала не только одномоментное утешение и воодушевление, все 50 лет коммунистических репрессий память о епископе Профиттлихе оставалась для верующих Эстонии источником утешения и важным примером для жизни в вере. Хотя они не знали, где он и жив ли еще, он оставался живым в их воспоминаниях как «добрый пастырь», не покинувший общину, продолжающий заботиться о ней, как человек, готовый разделить с ними жизнь в гонениях и даже отдать собственную жизнь. Начало процесса прославления в лике блаженных стало переосмыслением этой «памяти» для укрепления веры в других людях и для ободрения в борьбе с трудностями через воспоминание о его мученичестве.

Процесс беатификации и его значение

В Апостольском послании Tertio Millennio Adveniente Иоанн Павел II говорит о преследованиях верующих, утверждая, что в конце второго тысячелетия Церковь «стала Церковью мучеников». Он призывает поместные Церкви сделать все возможное для того, чтобы «не утратить память о претерпевших мученичество»[12].

Как отклик на этот призыв, после восстановления церковных структур в России, 31 мая 2003 года, в Санкт-Петербурге начался процесс прославления в лике блаженных 16 мучеников, первым из которых был епископ Профиттлих. По разным причинам, за несколько лет некоторые «слуги Божии» были отделены от основной группы в связи с началом самостоятельных процессов, в случае Профиттлиха это произошло в 2014 году по просьбе Апостольского администратора Эстонии монсеньора Филиппа Журдана. Епархиальный процесс в Таллинне начался в 2017 году с назначения епархиального постулатора, доктора Марж-Марии Паас, и завершился через два года, 5 марта 2019 года.

Хотя сбор информации и всех возможных документов, касающихся «слуги Божия» Профиттлиха, на этапе епархиального процесса прежде всего был нацелен на создание солидной базы для объявления о его святости либо о мученичестве, он содействовал также углублению знакомства с личностью подвижника. Документы, собранные для процесса беатификации монсеньора Профиттлиха, ясно показывают нам, что все, что ему пришлось пережить, вплоть до кончины в тюрьме в Кирове, а также сама его смерть было самым настоящим мученичеством. Но они также показывают нам, как ему самому пришлось бороться в вере и что лишь с Божией помощью он смог принять решение, направившее его на путь к мученичеству. По благодати Бога, его жизнь и смерть стали светоносным примером следования за Христом и свидетельством его великой любви к вверенным ему людям в Эстонии.

Грядущее причисление к лику блаженных станет торжественным провозглашением смысла самопожертвования собственной жизнью, сделавшего праведника «добрым пастырем», не оставляющим общину, несмотря даже на самые тяжелые бедствия и испытания. Литургия будет благодарением за пример следования за Распятым Господом, поданный Профиттлихом в его решении остаться в Эстонии даже при коммунистическом режиме и во время гонений на религию. Но, прежде всего, беатификация станет для нас приглашением смотреть на него и вспоминать его свидетельство веры, черпая утешение и ободрение из его жития и его деяний для нашего собственного пути веры как в ситуации религиозных гонений, так и в повседневных трудностях.

***

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Источник: письма, включенные в Positio, хранящиеся в Историческом архиве Государственного секретариата — Раздел отношений с государствами и международными организациями — Особые церковные дела, Балтийские страны.

[2] Там же.

[3] Эти документы, как и протоколы допросов в Кирове и приговор, хранятся в Историческом архиве Эстонии в Тарту, Фонд 130, 11503.

[4] См. Ch. Wrembek, Estland: Deutscher Märtyrer auf dem Weg zur Seligsprechung, in https://wrembek.net/estland-deutscher-maertyrer-auf-dem-weg-zur-seligsprechung

[5] Третий год — заключительный этап формации иезуитов, перед торжественными (вечными) обетами.

[6] Декрет о назначении хранится в Апостольском Ватиканском архиве, Святой Престол, 1018 XI [7].

[7] См. письма от 25-го и 31 октября 1940 года, в Исторический архив Государственного секретариата — Раздел отношений с государствами и международными организациями — Особые церковные дела, Балтийские страны, папка 120, 10136/40 и 10138/40.

[8] Оригинал письма хранится в Бад-Брайзиге, в архиве семьи Профиттлих.

[9] Первая телеграмма была направлена Профиттлиху 23 ноября 1940 г.; вторая, в ответ на его размышления pro и contra, 1 февраля 1941 года, то есть за неделю до его письма к братьям.

[10] Профиттлих очень схожим образом описал положение Церкви в письме, направленном 14 января 1941 года кардиналу-госсекретарю Луиджи Мальоне.

[11] См. рапорт нунция от 30 января 1941 года, хранящийся в Историческом архиве Государственного секретариата — Секция отношений с государствами и международными организациями — Экстраординарные церковные вопросы, папка 120, 792/41.

[12] См. Иоанн Павел II, св. Апостольское послание Tertio Millennio Adveniente, п. 37.