Современная папская юридическая мысль: доктринально-пастырская ось

Джеймс Кэмпбелл SJ

Юридическая мысль Пап, от святого Павла VI до Франциска, изучалась мало. Большая часть недавних дебатов вращается вокруг того, что понимается под «доктриной» и «пастырством» в учительстве и в христианской жизни. В статье показано, как доктринально-пастырская ось становится фундаментальным орудием для определения и, следовательно, понимания недавних призывов Пап развивать оба измерения. Так, они предоставляют ключ к пониманию «знамений времен», т. е. инициативы Бога в людских делах. Автор — профессор канонического права в Университетском колледже Хекима в г. Найроби (Кения).

***

Введение

Прежде всего, следует отметить отсутствие изучения юридической мысли Пап и обратить внимание на то, что большая часть недавних и современных дебатов в Западной Латинской Церкви и в других Церквах и христианских сообществах вращаются вокруг того, что понимается под «доктриной» и «пастырством» в том, что касается верности каноническому праву и в целом учительству и христианской практике.

В данной статье мы хотели бы продемонстрировать, что доктринально-пастырская ось служит основным инструментом для определения и, следовательно, понимания, недавних призывов развивать оба понятия. Действительно, они предлагают ключ к пониманию «знамения времен», или извечного призыва — в первую очередь, Католической Церкви — распознавать инициативу Бога в человеческих делах.

В частности, ось, о которой мы говорим, отмечена простой проблемой: «доктрина» воспринимается как практически неизменная и может развиваться лишь посредством углубленного осмысления, а «пастырство» воспринимается как реальность, отвечающая актуальным потребностям верных христиан и всех остальных. Недавние и нынешние дебаты в Католической Церкви происходят, когда «доктрина» вступает в конфликт с «пастырством». Поэтому мы постараемся проиллюстрировать эти дискуссии, рассмотрев юридическую мысль трех последних Пап: Иоанна Павла II, Бенедикта XVI и Франциска.

Их идеи (опубликованные) предлагают очень интересное содержание того, как развилась корреляция «доктрины» и «пастырства». Мы постараемся представить их мысль с помощью анализа ежегодных юридических выступлений, «Папских аллокуций, обращенных к Суду Римской Роты». Мы начнем с речей Иоанна Павла II после обнародования пересмотренного издания Кодекса канонического права Латинской Церкви в 1983 году.

В приведенном выше графике можно заметить, что использование термина «пастырство» представляло особый интерес для Иоанна Павла II (1983–2005), Бенедикта XVI (2005–2013) и Франциска (с 2013 года по настоящее время). В особенности мы выделяем акцент, сделанный на этом термине в аллокуциях 1990-го и 2011-го годов. Они вновь обращают внимание на термин «пастырство», использованный Павлом VI в аллокуции к Суду Римской Роты 1973 года, где он обратился к нему 26 раз, и Иоанном Павлом II в аллокуции 1990 года, в котором пастырство упоминается 27 раз.

Иоанн Павел II (1983–2005)

Поскольку пересмотренный Кодекс был опубликован в 1983 году[1], Иоанн Павел II воспользовался возможностью изучить проблему, что означает термин «пастырство» в целом, в каноническом праве и в богословии (доктрина), на которые оно опирается. Речь 1983 года ссылается на «пастырские указания», присутствие которых в новом Кодексе противопоставляется «экклезиологической доктрине»: они, комментирует Папа, «обеспечивают ему стимулирующее богатство и конкретную связь с реальностью». Здесь термин «пастырство» противопоставлен термину «доктрина». Речь идет о двух разных терминах. Это могло бы быть очевидно, но, как мы увидим, отличия между терминами не подчеркиваются, это тем более верно, потому что позже увидим их единство.

Анализ речи 1990 года, обращенной к Суду Римской Роты, открывает, что Иоанн Павел II беспокоится о «пастырском измерении канонического права, иначе говоря, о связях пастырства и права в Церкви»[2]. Что касается доктринально-пастырской оси, Иоанн Павел II недвусмысленно полагает, что пастырские и юридические аспекты канонического права разделены и что этот факт плачевен. Папа продолжает, говоря о лицах, чей брак потерпел крах: он считает их объектом «особой пастырской заботы», но предупреждает о несправедливостях и сентиментальности, которые оказались бы «пастырскими лишь по видимости».

Далее Понтифик вводит новую гибридную фразу в том, что касается норм о браке: они имеют собственную «юридически-пастырскую значимость». И тем самым связывает пастырское измерение с юридическим характером канонического права. И поскольку «пастырство» в этом торжественном обращении включает юридический аспект права и, следовательно, доктринальное измерение Церкви, Иоанн Павел II желает исправить нынешнее разделение. Тем самым мы можем наблюдать, что термины, будучи фактически разными, тесно связаны.

Папа вновь обращает внимание на феномен разделения между пастырством и юридическими интерпретациями канонического права и их доктринальном основании, что привело к относительно антиномическим пастырским подходам к юридическим проблемам и особенно к спорным вопросам, связанным с браком.

Фон этого и других выступлений Папы — использование пастырских подходов к каноническому праву, стремящихся противостоять легализму Кодекса 1917 года, а также антиномизму той эпохи. Этот опыт сопротивления легализму, задержка в пересмотре Кодекса и подъем антиномизма были основополагающими элементами для все большего использования термина «пастырство» в аллокуциях в силу превалирования пастырского подхода к каноническому праву, которое помещалось между «преемственностью» и «прерывистостью», в том, что касается выполнения соборных наставлений и пересмотра Кодекса канонического права.

Бенедикт XVI (2005–2013)

Во время понтификата Бенедикта XVI послесоборные дебаты углубились, перейдя от противопоставления преемственности и реформы, начатой при Иоанне Павле II, к поиску герменевтики преемственности и прерывности или даже разрыва.

Вопреки достаточно редким упоминаниям термина «пастырство» в предыдущих аллокуциях, в речи 2011 года он упоминается 16 раз, и это дает нам возможность глубже проанализировать юридическую мысль Бенедикта XVI[3]. Он цитирует утверждение своего предшественника, прозвучавшее в речи 1990 года, согласно которому «неверно, что для того, чтобы быть более пастырским, право должно стать менее юридическим», выражая тем самым «радикальное преодоление кажущегося противопоставления». Также он повторяет еще одно утверждение Иоанна Павла II, что «юридическое и пастырское измерения неразрывно связаны в Церкви».

В заключительной части аллокуции Понтифик выражает свою обеспокоенность отношениями между правом и пастырским служением, приводя в пример «в сфере брака и семьи динамику […] глубокой гармонии между пастырством и законностью» и утверждая, что «пастырское попечение» требует такой гармонии. Эта связь между пастырским и юридическим измерениями канонического права в том, что касается спорных вопросов в области брака, — частая тема в аллокуциях Бенедикта XVI, старающегося защитить доктринальные основания брачного института.

В своей речи в 2012 году Понтифик два раза использует термин «пастырство» в связи с герменевтикой канонического права, которая ведет к юридической изобретательности. Напоминает, что «были предложены некоторые герменевтические пути, позволяющие найти подход, более созвучный с богословскими основами и намерениями, в том числе пастырскими, к канонической норме», поскольку «в последнее время некоторые течения мысли предостерегали против чрезмерной привязанности к законам Церкви, начиная с Кодексов, осуждая такую привязанность именно как проявление легализма»[4]. Следовательно, Бенедикт XVI признает разные способы использования термина «пастырство»: в качестве герменевтического инструмента, а не только как термин, относящийся к пастырям.

Заметим также, что во время своего понтификата в аллокуциях к Римской Роте Бенедикт XVI 38 раз использовал термин «пастырство», главным образом по отношению к обязанностям пастырей; очень мало примеров, когда он пользовался им в отличном от герменевтического значения. По-видимому, он намеревался гарантировать, что термин «пастырство» не должен использоваться в контексте дискуссии о преемственности и прерывистости сторонниками «разрыва» в отношении канонического права и его доктринальных и юридических оснований.

Франциск (с 2013 года по настоящее время)

После ухода Бенедикта в 2013 году на покой начался понтификат Франциска. В своей первой речи к Римской Роте в 2014 году он шесть раз использовал термин «пастырство»[5]. Чтобы уловить контекст мышления этого Папы, следует вспомнить его «пастырский подход»[6] и опыт в качестве пастыря в Аргентине. Франциск твердо начинает со слов, что юридическое и пастырское измерение церковного служения «не противоречат друг другу», в юридической деятельности Церкви существует «пастырская коннотация».

Тем не менее важно, что вместо salus animarum — которое удивительным образом ни разу не упомянуто в речи — вводится понятие animus communitatis части народа Божия, которому судья служит, как «адресату своей деятельности»; поэтому справедливость, реализуемая судьей, может быть не «легалистической и абстрактной, но адаптированной к требованиям конкретной реальности»[7].

Впервые Папа, официально обращаясь к Римской Роте, сослался на понятие рецепции канонического права частью народа, то есть на влияние канонических предписаний на людей, учитывая необходимость стремиться к их благу, духовному росту и созиданию христианской общины.

Далее Франциск излагает свою юридическую мысль, говоря о юридическом аспекте права и судьи, который должен быть наделен человеческими и профессиональными качествами, необходимыми для защиты истины и права, «не упуская деликатность и гуманность, присущие пастырю душ».

Здесь можно видеть разницу между акцентом, поставленным Иоанном Павлом II и Бенедиктом XVI, на связи пастырских и юридических аспектов канонического права и использования термина «пастырство», сделанным Франциском с замыслом помочь состоящим в браке сторонам. Стоит также заметить, что Франциск совсем не упоминает о юридическом измерении, как делали его предшественники, следовательно, можем сказать, что его юридическая мысль особое внимание уделяет поиску пастырских решений.

Заметим также, что два термина более не «соединены нераздельно», как их представляли Иоанн Павел II и Бенедикт XVI, но теперь рассматриваются по отдельности. Это заметно и в речи, обращенной к Римской Роте в 2016 году, в которой Франциск дважды использует термин «пастырский»: во-первых, говоря о «духовном и пастырском отношении» Роты к семье и к пониманию, что Церковь по этому поводу извлекла из недавнего Синода о семье; во-вторых, в выражении «пастырская крайняя необходимость», которая относится к структурам Церкви, вовлеченным в новый катехуменат в том, что касается подготовки к браку[8].

Термин «пастырский» в первом случае упоминается в связи с ролью Роты в суде и во вкладе в постоянную формацию по вопросам учения Церкви о семье. Тем не менее термин также связан с милосердием, с «милосердной любовью Бога к семьям» и, в частности, к «израненным грехом и жизненными испытаниями». В любом случае Франциск желает подтвердить учение о браке, о «неотъемлемой истине института брака согласно замыслу Божию», вверенной Папе и епископам. В таком значении термин «пастырство» отсылает к структурам Церкви, ориентированным на общую обязанность, касающуюся подготовки к браку.

Оба использования термина касаются дела пастырей, а не его качественного значения, которое Папа связывает с призывом к «милосердию». Такое поливалентное использование термина «пастырство» встречается также в его позднейших аллокуциях 2018-го, 2019-го, 2020-го и 2021 годов, где порой термин относится к пастырям, порой — к мирянам или к состоящим в браке лицам или даже к способу следования по определенному пути.

Очевидно, что Франциск не желает, чтобы право зажимало «спасение людей в тиски юридизма»[9]. То, как он использует этот термин, т. е. более широко и инклюзивно, по сравнению с предшественниками, созвучно «пастырским» смыслам, выраженным в Gaudium et spes. Франциск не связывает его с юридическим аспектом канонического права и подчеркивает необходимость в людях, которыми должны заниматься пастыри, особенно если они в исполнении своих обязанностей занимают чрезмерно суровую позицию[10].

Тем не менее Франциск не дает советов по тому, как вести себя на практике, когда задачи и обязанности пастырей вступают в конфликт с каноническим правом, какую позицию занимать в отношении богословия, формирующего практические действия, и к потребностям верных, но оставляет этот аспект для своего Апостольского обращения Amoris laetitia (AL)[11], где предлагает способ примирения доктринального измерения с пастырским, с отсылкой к XII веку и юридической мысли святого Фомы Аквинского.

Фундамент «пастырского» распознания

В Amoris laetitia Франциск описывает фундамент «пастырского» распознания, цитируя Summa Theologiae Фомы Аквинского, где автор утверждает, что общие принципы не могут учитывать всевозможные частные случаи: «Хотя существует потребность в общих принципах, чем более углубляешься в частности, тем больше становится неопределенности. […] В практическом поле не для всех равна истина или практическая норма, касающаяся частности, но лишь та, что относится к общему. И среди тех, кто в частных случаях принимает одну и ту же практическую норму, не все ее одинаково знают. […] И чем больше углубляешься в частное, тем больше становится неопределенности»[12].

Франциск замечает, что пастыри не могут просто применять нравственные законы к живущим в «неупорядоченной ситуации», «бросая эти законы, словно камни, в жизни людей»[13], потому что «так поступают закрытые сердца, нередко скрывающиеся даже за постулатами учения Церкви, „чтобы сидеть на кафедре Моисеевой и разбирать, порой высокомерно и поверхностно, трудные случаи и судить израненные семьи”»[14]. Для Франциска пастырское распознание «должно находить возможные пути ответа Богу и развития среди ограничений»[15]. Поэтому он, как кажется, желает подчеркнуть важность примирения доктрины и пастырства, напоминая верным христианам о границах, которые закон может накладывать в отношении потребностей (пастырских) народа.

Заключение

В последнее время юридическая мысль Пап обеспокоена сохранением единства учительского авторитета Римско-Католической Церкви и при этом поиском ответа на нужды верных христиан. Как мы видели, фундаментальный ключ к пониманию недавнего церковного обсуждения в Католической Церкви и, в частности, в Западной Латинской, — доктринально-пастырская ось.

Мы видели, что в мысли последних Пап — особенно Иоанна Павла II, Бенедикта XVI и Франциска — термин «пастырский» в целом указывает на то, что относится к обязанностям пастыря и церковного судьи в делах по признанию недействительности брака, и обязанностям Верховного пастыря, Папы. Следовательно, применение доктрины представляется обеспеченным, поскольку учение и есть их понимание пастырского долга; термин «пастырский» также связан с проблемами управления, авторитета и апостольского служения.

Мы также обратили внимание, что до Пап, которых мы приняли во внимание, Павел VI (1963–1978) говорил о термине «пастырство», подразумевая способ или «стиль» выразить связь Церкви с миром. Иначе говоря, этот термин должен основываться на доктрине, но его следует представлять так, чтобы признавать и уважать связь между двумя реалиями. Следовательно, использование термина «пастырство» Павлом VI и Иоанном Павлом II не означает отмены или отклонения от догмы или от доктрины, от авторитета или от управления, но, скорее, служит средством для структурирования и представления их определенным образом, вдохновляясь милосердием и духом понимания.

Эту концепцию продолжает Бенедикт XVI, используя термин «пастырство». В аллокуциях к Роте он почти все время упоминает о нем, обращаясь к пастырям Церкви и к их обязанностям. Для него эти обязанности касаются справедливости и реляционности, он считает, что каноническое право, хотя и сформулировано в юридических терминах, отличается от позитивного (светского) права. Бенедикт XVI заботится о том, чтобы в своих размышлениях по вопросам канонического права не отделять термин «пастырский» от «юридического» термина.

Однако вместе с Франциском проявляется новая черта папского мышления, выраженная в речи к Роте в 2014 году, когда он впервые в истории Папских обращений к Римской Роте вместо salus animarum вводит понятие animus communitatis. В речи 2015 года он ставит акцент также на нуждах человеческих существ, не относящихся к тем, которые считает легалистическими или абстрактными предписаниями, и выражает пожелание, чтобы salus animarum не наталкивалось на преграды «тисков юридизма». Франциск проясняет, что в его мысли термин «пастырство» включает пастырей и народ, как было в случае большинства предыдущих Пап.

На наш взгляд, юридическую мысль современных Пап очень полезно рассматривать как основанную на доктринально-пастырской оси, поскольку они стремились прояснить, в какой мере следует применять доктрину, когда она вступает в конфликт с нуждами (пастырскими) людей. Разные Папы использовали свои ежегодные аллокуции юридического характера, чтобы поднять проблему значения термина «пастырский»; это с годами стимулировало обсуждение связи доктринальных и пастырских материй в духе II Ватиканского Собора, в частности, пастырской конституции Gaudium et spes, о которой часто напоминает и Папа Франциск.

***

ПРИМЕЧАНИЯ:

^[1] См. Иоанн Павел II, св., Речь к членам Суда Священной Римской Роты, 26 февраля 1983 г.

^[2] ID., Речь к официалам и адвокатам Суда Римской Роты, 18 января 1990 г.

^[3] См. Бенедикт XVI, Речь по случаю инаугурации судебного года Трибунала Священной Римской Роты, 22 января 2011 г.

^[4] Id., Речь по случаю инаугурации судебного года Трибунала Священной Римской Роты, 21 января 2012 г.

^[5] См. Франциск, Речь к Трибуналу Римской Роты по случаю инаугурации судебного года, 24 января 2014 года.

^[6] Cfr J. C. Scannone, Pope Francis and the Theology of the People, in Theological Studies 71 (2016) 276.

^[7] Франциск, Речь по случаю начала судебного года, 24 января 2014; курсив наш.

^[8] Для более полной оценки этой аллокуции можно отослать к motu proprio Mitis Iudex Dominus Iesus о реформе канонического процесса для дел по объявлению недействительности брака. См. Франциск, Mitis Iudex Dominus Iesus, 15 августа 2015 г.

^[9] Id., Речь по случаю инаугурации судебного года Трибунала Римской Роты, 23 января 2015 г.

^[10] Cfr M. Faggioli, Vatican II and the Church of the Margins, in Theological Studies 74 (2013) 808–818. Автор утверждает, что «понятие «периферии» в отношении к миссии Церкви стало одной из ключевых идей, помогающих понять понтификат Папы Франциска» (ivi, 817).

^[11] См. Франциск, Апостольское обращение Amoris laetitia, 19 марта 2016 г.

^[12] Фома Аквинский, св., Summa Theologiae, I–II, q. 94, a. 4. Ср. AL 304.

^[13] AL 305.

^[14] Там же.

^[15] Там же.